Письма в Лондон

Такси она поймала без затруднений. Только успела поднять руку, как перед ней затормозила дряхленькая девятка, и улыбчивый дедуля довез пассажирку до места. Маша давно отвыкла от неприкрытой нищеты России, перемешанной с кричащей роскошью новых поколений.

Бабушка лежала в новом, только отремонтированном корпусе больницы. В просторной палате с высокими окнами. Маша вошла в палату, и сразу заметила свою старушку. Та лежала на узкой кровати, прикрывшись тонким одеялом, и бездумно смотрела в потолок. Бабушка сильно постарела за столь короткий срок. Маша подошла к ней и опустилась рядом.

- Бабуль. Привет. – Тепло поздоровалась Маша, поцеловала ее морщинистую руку.

Бабушка подняла на нее уставший взгляд и задумалась, а после, одарила внучку самой ласковой на свете улыбкой и дрожащим голосом произнесла:

- Люсенька, девочка.

У Маши на сердце похолодело. Ей не надо было читать историю болезни, чтобы понять -  у бабушки прогрессировала сенильная деменция, в простонародье – старческий маразм. И если не удастся старушку уговорить уехать в далекий Лондон, то придется Маше надолго остаться в России.

Маша погладила бабушку по щеке и упавшим голосом прошептала:

- Да бабуль, это я.

Бабушка выглядела вполне удовлетворительно, только появились глубокие морщинки на щеках и в глазах вспыхнул огонек озорной молодости, сопровождающий деменцию. Скоро бабушка не сможет даже принимать пищу без посторонней помощи. Просидев у койки до обеда, Маша приняла окончательное решение – она останется с бабушкой, до тех пока ей будет необходима помощь, или если говорить откровенно, до самой смерти.

Когда бабушка уснула, Маша вышла в коридор, и позвонила отцу.

- Да, солнышко, - с первого гудка ответил Витанский. – Как она?

- Плохо.

Тишина.

- Значит, мне все же надо ехать? – скорбным голосом констатировал отец. – Я доделаю дела и вечером прилечу.

- Нет, папуль, не настолько все плохо. У нее кратковременные потери сознания и пространственная дезориентация, но физически она полностью здорова, я просто хочу сказать… - Маша пыталась подобрать слова, понимая, что мужу сообщать новость будет намного сложнее, чем отцу. – Я останусь в России, на какое-то время. Пока буду  нужна ей.

- Нет. Это бессмысленно. Мы можем привезти ее в Лондон….

- Пап, ты же помнишь, как она относится к Лондону? Переезд может ухудшить ее состояние.

- Мы наймем ей сиделку, в России.

- Для нее только я могут стать самой лучшей сиделкой. Она вырастила меня, пока у нас были трудные времена. Посвятила мне свою жизнь. Теперь я, в минуты ее слабости просто обязана быть рядом.

Витанский тяжело вздохнул, но все же принял аргументы дочери, признав их логическими.

- А как же твоя работа?

- Я могу работать в России, не думаю, что они откажутся за их зарплаты от такого высококвалифицированного специалиста, как я. – Без лишней скромности рассмеялась Маша. – Сейчас подойду к главврачу и поговорю с ним.

- Да, родная, и спроси у него реквизиты, перечислю им деньги на лечение. Последние картины хорошо ушли, одному мне столько денег не нужно. А им нужнее, это и так понятно.

- Я позвоню. – Ответила Маша.

Второй звонок она сделала в клинику, своему начальнику. После короткого диалога, они уговорились, что Маша берет бессрочный отпуск, и при желании всегда сможет вернуться на прежнее место работы. Решив все самые легкие вопросы, Маша набралась смелости, чтобы позвонить Антону. Она набрала номер, а сама скрестила пальцы.

- Да. – Прозвучал его голос. – Ты срочно? Я на совещании.

- Я срочно.

- Извини. Подожди минутку. Я выйду. – В трубке послушались приглушенные голоса и шаги. – Что случилось? Как бабушка?

- Я остаюсь в России. – Решительно заявила Маша.

- Ты что? – не понял Антон. – Что значит остаешься? На время? Пока она не поправится?

- Нет. Я остаюсь с ней до тех пор, пока буду нужна ей.

- Мария. – Серьезно начал Антон. – Ты хоть понимаешь, какой бред сейчас говоришь? Остаться в России? Где это видано? Что за глупости лезут тебе в голову.

- Я должна быть рядом с ней.

- Ты должна быть рядом со мной! В первую очередь, я твой муж. И говорю тебе, немедленно собирайся и возвращайся домой. Я и так достаточно вытерпел от тебя, но ты будто нарочно пытаешься испытать все мое терпение.

В голосе Антона звучали недовольные нотки, но Маша понимала, что если он любит ее, то дождется и после простит. А если решит разойтись, значит, такова была его любовь.

- Мария.

Маша молчала.

- Маш. Ты слышишь меня. Я говорю тебе, немедленно возвращайся.

- Нет. – Сухо ответила Маша. – Прости.

Она отключила связь и убрала телефон в сумку. Часто в их жизни случались вещи, которые Антон принимал с открытой улыбкой и всепрощением. Значит, ничего с ним не случится. Он как всегда поймет ее и простит. Просто ему нужно время свыкнуться с этой новостью.