Письма в Небеса

Изумительное чувство Древней Киевской Руси; особый, не знающий равных в русской литературе, толстовский юмор; свой взгляд на историю (он считал, например, что подлинная Россия осталась в домонгольских временах, что Московское царство было не русским, а татарским, и люто ненавидел Грозного царя). А как чудесна его лирика!..

Николаю Алексеевичу Некрасову посмертно пришлось хуже, чем всем прочим перечисленным поэтам: его не только не замалчивали, его насаждали. В результате кто сейчас поверит, что Некрасов — хороший поэт? Не просто хороший — замечательный. Не просто замечательный — из самых лучших русских поэтов, в одной обойме с Пушкиным. А ведь сам Владимир Набоков, величайший сноб русской литературы, надменный и придирчивый, сказал о Некрасове: «В его стихах даже паузы звучат, как музыка!» Стих Некрасова — живой, полный уверенной силы, ясный — не знает себе равных. Что же до революционеров — от народников до марксистов, — то они не покупали Некрасова, и поэзия его не принадлежит им на правах частной собственности.

Возьмите самое хрестоматийное некрасовское произведение — «Железную дорогу», прочтите его спокойными трезвыми глазами, и скажите честно, чего в нем больше — революционности или русского патриотизма, бунтарской озлобленности или христианской любви?

…Прямо дороженька: насыпи узкие,

Столбики, рельсы, мосты,

А по бокам-то все косточки русские…

Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?..

…Братья! Вы наши плоды пожинаете!

Нам же в земле истлевать суждено…

Всех ли нас, бедных, добром поминаете,

Тли забыли давно?..

…С Волхова, с матушки Волги, с Оки,

с разных концов государства великого —

это все братья твои — мужики!..

Да не робей за отчизну любезную…

Вынес достаточно русский народ,

Вынес и эту дорогу железную —

Вынесет всё, что Господь ни пошлет!..»

Не сегодня ли, не для нас ли это написано?

Сейчас начали вспоминать, что у Некрасова были православные стихи: то тут, то там цитируют великолепного «Власа» — историю воскресения погибшей души:

Говорят, ему видение

Все мерещилось в бреду:

Видел света преставление,

Видел грешников в аду…

…Влас увидел тьму кромешную

И последний дал обет…

Внял Господь и душу грешную

Воротил на вольный свет…

А я хочу снова вернуться к хрестоматийным, с детства знакомым стихам: «Крестьянские дети», «Соловьи», «Школьник», «Размышления у парадного подъезда»: какая в них бездна любви к России и к русским! Найдите мне хоть что-нибудь подобное у кого бы то ни было!

Не Андрея ли Белого вспомнить с его мазохистской истерикой: «Россия! Россия! Россия! Безумствуй, сжигая меня!..» Нет, вы перечитайте то, что учили в школе: «Есть женщины в русских селениях», из которой все помнят только «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт». Это гипербола, и над ней нынче принято посмеиваться, но вот — другие строчки:

Всегда у ней теплая хата,

хлеб выпечен, вкусен квасок,

здоровы и сыты ребята,

на праздник есть лишний кусок…

Зачем, скажите, такой крестьянке революция, зачем ей студенты-народники?

И голод и холод выносит,

Всегда терпелива, ровна…

Я видывал, как она косит:

Что взмах, то готова копна!..

Словом, — «по сердцу эта картина всем, любящим русский народ».

Алексей Плещеев — вот ещё один поэт, приватизированный прогрессивными силами. А он местами напоминает раннего Достоевского. То, что некогда, при беспечном советском житье казалось в нем сентиментальным, теперь отдает нешуточной болью, живым состраданием. Детские же стихи его насущно необходимы нынешним школьникам, как лекарство от бездушной современности, как глоток деревенского воздуха после городского чада. «Ладно, ладно, детки, дайте только срок: будет вам и белка, будет и свиток!..» — это уже пословица. Мы все смеялись над сентиментальностью, сахарностью этих строк — а сейчас времена не сладкие, и чайная ложка сахара никому не повредит…