Письма в Небеса

Судите сами: наполеоновская Великая армия (прекрасно обученная, вооружённая, имеющая блестящий опыт большой европейской войны) насчитывала 678 тыс. человек. Русская армия имела 480 тыс. человек и 1600 орудий — и силы эти были рассеяны на огромной территории. И военный опыт русских был печален: ряд громких поражений в столкновениях с Францией. С одной стороны — да, за битого двух небитых дают; а с другой стороны, у битых часто возникает условный рефлекс: наступают на тебя — так беги! Побеждённый свыкается с мыслью, что противника не одолеть; и военачальнику нужно очень постараться, чтобы сломать такую психологическую установку своих солдат. Далее: все лучшие, любимые солдатами маршалы были у Наполеона в строю. Главная надежда русских — Кутузов (который, впрочем, тоже не смог одолеть французов под Аустерлицем) — воевал с Турцией и отвлекаться на Наполеона не мог. Армию возглавлял Барклай-де-Толли — генерал талантливый, но не любимый армией. А что такое командир, которого не любят, которому не доверяют? Да будь он хоть семи пядей во лбу…

Далее: вся французская армия, (нет, вся Франция и половина Европы!) дышали истеричным обожанием своего императора. Русский император ничем подобным похвастаться не мог: у нас, как всегда, все были недовольны властью, все считали, что лучше знают, куда вести Россию, все хихикали в кулак, прятали фигу в кармане и произносили на кухнях зажигательные революционные речи.

Страшно сказать: по некоторым подсчётам, чуть ли не треть русского дворянства мечтала отдаться Наполеону, присоединить Россию к новой всеевропейской империи, — а если ради торжества прогресса нужно расчленить Родину — ну, так тому и быть! Ведь совсем ещё недавно таможенный чиновник Радищев написал такие пламенные строки:

Из недр развалины огромной,

Среди огней, кровавых рек,

Средь глада, зверства, язвы томной,

Что лютый дух властей возжег, —

Возникнут малые светила;

Незыблемы свои кормила

Украсят дружества венцом…

И волка хищного задавят,

Что чтил слепец своим отцом.

Не очень вразумительно сказано, но вы попробуйте всё же вдуматься в смысл этих корявых строчек. В переводе с радищевского на русский они звучат так: «Из недр развалины огромной», то есть из расчленённой России, «возникнут малые светила» — удельные княжества; «и волка хищного задавят» — под волком можно разуметь и царя, и вообще Русскую империю, Русскую державу…

И поверьте, о таком не один Радищев мечтал!.. Нет, в те годы пятая колонна в России была ничуть не меньше, чем в Советском Союзе в 1980-е годы…

И вот Наполеон переходит Неман. И русская армия отступает. Убирают Барклая, назначают Кутузова — но она всё равно отступает! У Бородина дано генеральное сражение, которого все так ждали, на которое так надеялись… И после него оставлена Москва! И в Москве французы наглядно показывают, ради чего, собственно, они пришли, какие такие «свободу, равенство и братство» принесли они нам на штыках: грабёж, убийство мирного населения, мародёрство, осквернение святынь (французские солдаты превращали храмы в конюшни, плясали на антиминсах, стреляли в иконы)…

Я вас спрашиваю: что должны были чувствовать русские в эти дни? Даже нам, через 200 лет отлично знающим, чем всё кончилось, не по себе становится, когда мы вновь читаем о том, что Наполеон вошёл-таки в Москву. А современникам тех событий? Боюсь, что очень многие тогда не верили в благополучный исход, и, несомненно, все видели, что Россия опять стоит на грани, за которой — бездна.

Мы понимаем их состояние. Мы можем им сочувствовать. Только подражать им почему-то не можем.

…Не прошло и полгода — и могучий враг был разбит наголову, а Россия заняла в Европе главенствующее положение.

Быть может, всё дело в реакции: когда людей 1812 года охватывали ужас и отчаяние, они собирались с силами и устремлялись навстречу опасности. Мы в подобном положении ведём себя иначе…

Письмо 2 КУТУЗОВ

Подростком Кутузов слушал лекции Ломоносова.

Назначенный преподавателем в столичную Артиллерийскую и Инженерскую школу — место престижное и спокойное, — через полгода не выдержал, удрал в действующую армию, получил роту в полку, которым командовал никому в ту пору не известный Суворов. Кто бы мог подумать тогда, что в каком-то Астраханском пехотном полку служат сразу два таких гения военного дела, подобных которым в мировой истории было не так уж много…