Письма в пустоту (СИ)

— Ты прав, — выдохнул я, — Главное, чтобы ты видел.

— Не требуется, я справлюсь и с одним глазом.

— Что? Ты на что намекаешь? Что это значит??? — испуганно затараторил я, теряя слова.

— Я ослепну на правый глаз, — сообщил Альентес тоном робота.

— Аль!!! — моя душа ушла в пятки, и я не мог сдержаться, чтобы не состроить скорбную мину.

— Все нормально, мне не мешает.

— Надо срочно в братство!

— Нет, не было приказа. К тому же я не позволю вставить мне в голову уродливую линзу, — бескомпромиссным тоном заявил Альентес.

— Но ведь… — попытался возразить я.

— Игнасио против протезов, они уродуют. Я покорно выполняю волю Учителя.

На этом разговор был окончен, и Альентес ни под каким предлогом не собирался его продолжать, бесполезно было даже пытаться.

Я застыл в печальной задумчивости, глядя сквозь стол в пустоту. Мои мысли стали тусклыми, и только горечь властвовала у меня на сердце.

— Можешь посмотреть, что в пакете, — проговорил Альентес, завершив прием пищи и закуривая сигарету.

— Да?

— И забрать себе…

Я принес пакет на кухню и выгреб оттуда новые явно качественные вещи.

— Откуда это? — изумился я.

— Гленорван.

— Что??? — мои глаза чуть ли не вылезли на лоб.

— Да. Он играет со мной. В записке написал, что в сутане я буду смотреться глупо среди светского бомонда московской оперы, куда он отправится завтра…

— Вы так тесно общаетесь?

— Он же рассекретил меня, — бесстрастно отозвался Альентес, приканчивая сигарету и принимаясь за следующую.

— Господи…

— Не нагнетай.

— Но!

— Излишне.

— Аль…

— Я все контролирую.

— Ладно, — я понурил голову, отчетливо сознавая, что с ним лучше согласиться.

Альентес встал и подошел к окну, всматриваясь во мрак улиц. Его зрачки отражали трепещущие огни блудного города. Я подумал, когда он так задумчиво смотрит — вечность в его глазах. Вот бы запечатлеть его таким на рисунке…

По моему телу пробежала дрожь и сердце, ужаленное не то сожалением, не то восхищением, застучало громче. Я сглотнул комок, и принялся разглядывать вещи по второму разу.

— А он прав, — протянул я, закончив осмотр.

— В чем? — Альентес глядел на меня в отражение оконного стекла.

— В сутане ты только внимание к себе привлекаешь. Я вот ношу ее лишь из солидарности с тобой, чтобы, когда мы идем вместе, не диссонировали.

— Я уже не хожу с тобой. Задание для тебя, брат Диего, окончено.

— Ну, не суть. Просто американец прав. Лучше переодеться в мирскую одежду.

— Тебе надо, ты и переодевайся, — хмыкнул Аль.

— Если Гленорван пойдет в оперу, тебя туда могут не пустить. Тем более ты постоянно с собой таскаешь Реновацио!

— Неверно, — равнодушно заметил мой товарищ, — Когда я ходил в Цирк, Реновацио покорно дожидался в укрытии, под лавкой. Мне не обязательно все время держать его при себе, в экстренном случае я могу убить и голыми руками.

— Я не сомневался! — сдался я.

Альентес промолчал.

— Но все-таки, почему он так добр к тебе? — я выдал свою обеспокоенность.

— Добр? — Альентес скептически приподнял бровь здорового глаза.

— Я не знаю, как правильно выразиться.

— Лучше молчи.

— Аль!

— Брат Альентес, — поправил меня мой собрат.

— Нет, ты для меня Аль и навсегда им останешься! — рассержено отозвался я.

— Возможно тот, кого ты зовешь Алем и останется для тебя таковым навсегда, но он не имеет ко мне никого отношения.

— Псих ненормальный! — я в сердцах ударил кулаком по столу.

Альентес не ответил. Он приподнял голову, от чего его профиль сталь необыкновенно горделивым, как у настоящего представителя аристократии.

Мое сердце сжалось, и гнев растворился в волнах нежности, вызванных одним единственным взглядом на Альентеса.

— Прости, — виновато прошептал я.

— Джордж делает все, чтобы я им очаровался, — отозвался Аль своим неизменно хриплым голосом, — Он хочет манипулировать мной, превратив в безропотную и податливую марионетку. Одежда, Цирк, Торговый Центр, больница, опера, все это направлено на меня, и только один бог знает, что еще наш враг изобретет.

— Ты справишься, — твердо заверил я.

— Нет, он переиграет меня. Если в скором времени мне не дадут прямого задания, то интриги меня опутают, парализуя сознания.

— Аль, о чем ты? — я в растерянности почесал затылок.

— Все очевидно. Джордж обхитрит меня, и я сам не замечу, как фатально ошибусь.

— Нет! Хочешь, я помогу тебе? Давай вместе выслеживать Гленорвана?!

Альентес покачал головой.

— Аль, мне решительно не нравится, что этот америкос вьется вокруг тебя! — воскликнул я.

— Диего, ведь это моя роль следить за ним, а не его…

— Неважно! Мне это не по душе! Я боюсь за тебя.

— Такова воля Игнасио и я следую ей, куда бы она меня не привела. Нравится тебе это или нет.

— Да как ты можешь!? — заорал я на товарища, еле сдерживаясь, чтобы не кинуться и начать его трясти, — Ты же живой человек! Не робот! У тебя есть своя душа и мысли, самолюбие… Ты не вещь Игнасио! Я не понимаю, как ты можешь так слепо прислуживать наставнику! Что он с тобой сделал, Аль, родной мой?!