Письма в пустоту

— Тогда, ночью, когда получал удовольствие, от, как ты выразился, греха… Сам не помнишь?

— Я мелочи не запоминаю!

— Ах, вот как?!

— Да.

— Значит, я мелочь, да?

— Естественно, причем еще и по возрасту.

— Эй! Мы одного года.

— Да, пролез все-таки в последний момент в одну группу со мной! А лучше б с Данте родился в одно время, смогли бы дружить все детство без всяких препятствий вроде меня.

— Да, о чем ты говоришь? Мне Данте нисколько не интересен!

— Пойди ему скажи об этом, предатель!

— Я никого не предал! Человек, которого я люблю, стоит передо мной, и я его не предавал.

Альентес снова презрительно фыркнул.

— Ты выдумываешь, сам себя убедил в любви ко мне. Я же навсегда останусь слугой, не Игнасио, так кого-нибудь другого, кто сильнее меня, кто сможет меня покорить.

— Прости, разочарую, но из возраста воспитанника ты три года уже как вышел.

— И что?

— Ничего.

— Вот и заткнись!

— Сам заткнись!

— Нужен ты мне был, чтоб с тобой беседовать. Тупая посредственность.

— Ну-ну! У тебя все тупые, кроме твари Игнасио.

— Вовсе не все!

— А кто еще? Давай, скажи, выдумай! — проскрипел я, наигранно низким голосом.

— Зачем мне выдумывать, я глупостями в отличие от тебя не страдаю.

— Вот как ты запел!? Тогда давай, говори! Или ты сейчас судорожно копаешься в голове, сочиняя несуществующие имена…

— Гленорван, — Альентес легко перебил поток моих поддевок.

— Чего???

— Не чего, а кто! Джордж Гленорван.

— Это…

— Это ответ на твой вопрос.

— Ты идиот?

— Да!

— Почему?

— Я люблю его и готов быть его рабом!

Меня пробила дрожь негодования.

— Как же бесит твое упрямство! Ты не вещь и хозяев у тебя быть не может, ты не можешь превозносить врагов и любить извращенца, опоившего тебя и заставившего делать грязные вещи. Просто такого не должно быть. В уме не укладывается!

— У тебя его нет, вот и негде информации укладываться.

— Зато у тебя он больно мудрен.

— Ты мне надоел!

— А ты мне нет, но меня бесит твоя навязчивая идея о рабстве!

— Конь!

— Кто?

— Конь, жеребец, такой же… Ну, такой… — Альентес прищурил глаз, — Не остановишь!

— Трактор! — поправил я.

— Как хочешь.

— Я хочу быть с тобой!

— Мой хозяин Игнасио!

— Он тебя бросил.

— Не твое дело!

— Спорите??? Прямо, как в старые добрые времена! — нас снова перебили.

На этот раз показался мой наставник Рауль. Говорил он как обычно весело, с улыбкой на лице, но что-то подсказывало мне, его радость скорее напускная, нежели реальная. Выглядел Рауль уставшим, осунувшимся и его взгляд не горел. Будто у моего вечно задорного и доброго наставника что-то отняли и эта потеря невосполнима.

К тому же его глаза показались мне заплаканными, но не из-за Сизифа же он переживал!?

— Рауль! Я так скучал! — я радостно обнял наставника.

Альентес наоборот отошел от нас и насупился. Он буравил Рауля исподлобья отнюдь не добрыми глазами.

— Вы вместе, — продолжал Рауль, — Как будто и не было злосчастных девяти лет разлуки!

Напрасно он так сказал.

Реакция последовала незамедлительно.

— Для тебя, Рауль, возможно девять последних лет прошли незаметно, но не меряй всех по себе.

Альентес был сегодня скор на словесную, да и не только, расправу.

— Аль, — кивнул Рауль, — Ты так вырос… Ты верно делаешь, что намекаешь на мои ошибки. Я виноват перед тобой…

— Я не намекаю, я просто не люблю обманщиков. Я не просил давать мне обещаний, которые ты не в силах выполнить. Своим безрассудством, ты подал мне надежду, которую впоследствии отняли.

— Ты злишься на меня?

— Дело не в этом, — Аль нахмурился, — Нет, я не злюсь, я даже уже тебя не ненавижу, хотя раньше позволял себе так чувствовать. Ты олицетворяешь для меня ложь. Вот, так правильнее сказать…

— Прости.

— Не нужно извинений. Не требуется.

— Я ничего для тебя не сделал… — Рауль печально помотал головой.

— Только не жалей меня, я не нуждаюсь в твоих сожалениях.

— Но я пытался… Но этот Игнасио…

— Замолчи! — Альентес сжал руку в кулак, — Игнасио в тысячу раз лучше тебя! Не смей его оскорблять! Только не ты, Рауль! Мой Учитель всегда говорит правду, какой бы она горькой не была. Да, он садист без намека на мораль или совесть, но зато он не притворяется лучшим другом и заботливым братом. А ты лживый и двуличный. Не нравятся мне люди вроде тебя.

— Все верно, ты прав.

— Хм, — Аль удивленно поднял брови, кажется, он не ожидал подобной реакции от собрата.

— Из-за меня ты хлебнул горе, твоя обида вполне уместна и мне она понятна.

— Нет никакой обиды! — запротестовал мой возлюбленный, — Есть факты и умозаключения. В сыром подвале развивается склонность к анализу, поэтому я давно сделал выводы касательно тебя, Рауль.

— Бедный… — мой наставник протянул руку, чтобы коснуться лба моего Аля, но такой безвредный жесть стал чуть ли не фатальной ошибкой.

Глаза Альентеса широко распахнулись, а руки выпустили Реновацио. В следующий момент Аль нанес удар Раулю и тот отшатнулся.

— Не прикасайся ко мне! — холодно бросил Аль.

— Извини… Я не знал, что так все обострено, — Рауль не обиделся, ему наоборот стало грустно, что выразилось в нервной морщинке у самой переносицы.

— Ты никогда ничего не знаешь, — парировал Альентес.