Письма внуку. Книга вторая: Ночь в Емонтаеве

II. Спустя некое время из сказанного бокового просвета в ободе высыпалась щепоточка муки; сюда, для её приёма, подставлялась плошка. Каждый оборот добавлял в неё по мучной щепоточке; мололыцик сыпал в верхний жёрнов ещё горсть зерна, и так происходила эта трудная медленная работа. Производительность её была весьма невелика: от силы кило муки за час утомительного труда; но зато каким вкусным был хлеб, испеченный из этой муки! Более производительными были привозные каменные жернова, которые заготавливали и изготовляли где-то далеко, ибо в этих наших краях никаким камнем и не пахло. Сказанный килограмм муки можно было получить с их помощью минут за двадцать, но сколько при этом требовалось силы! Нередко мне приходилось видеть такую картину: хозяйские ребятишки, сидя у жерновов друг против друга и взяв всеми своими четырьмя ручонками длинную рукоять мельницы, вращают этот грохочущий жёрнов пока не обессилят, но рукоять перехватывают ещё двое их братьев-сестрёнок, и громадный круглый камень даже не замедляется в этой своей трудной работе. На рабочих поверхностях каменных жерновов были высечены этакие косые канавки, глубокие у середины и почти исчезающие к периферии; зерно, попадая в эти полости, сначала дробилось на крупные доли, а к краю оно уже истиралось в мелкий порошок. Каменные эти жернова были разных размеров — от сказанных громадных «семейных» до миниатюрных, диаметром с шапку. Рукояти этих деревянных и каменных работяг были отполированы ладонями до блеска, равно как и сами ладони их вращателей: кожа становилась толстой, грубой, прочной, но очень блестящей. Так что народ в те не столь уж давние времена жил отчасти в каменном веке; домашние жернова были не единственной его приметой, огонь добывался уже описанным выше «каменным» способом, и много всякого другого было почти первобытным. Мне доводилось не раз крутить, с превеликим трудом, сказанные нехитрые, но тяжелейшие жернова, бывшие непременным атрибутом того неповторимого времени; куда все они подевались — мне неизвестно. Но я надеюсь, дорогой мой внук, что хоть один-два из них ты увидишь в Исилькульском историко-краеведческом музее, каковой музей сейчас там создаётся.

Письмо шестьдесят девятое: ТАЙНА ЛЕСНОЙ ОПУШКИ