Письма живого усопшего

Я вернулся в этот мир за пять недель до того, как началась война на Земле, но в пространствах над Землёй война уже была объявлена. Люди на Земле долго копили силы для этой бойни, и в это время существа над Землёй тоже готовились и вооружались. В глазах демонов, встретившихся мне на пути (а это были именно демоны), светилось торжество.

Начало уже было положено, зёрна гнева были посеяны в сердце Австрии, и их заботливо взращивали те, кто чувствовал, что жатва уже близка.

Вы, конечно же, понимаете, что добро и зло сосуществуют в человеческом эго. Силы добра и силы зла взаимно дополняют друг друга. У них есть своя форма, они обзавелись собственными эго. А их сосредоточенность на своей работе могла бы посрамить даже самых величайших гениев среди людей.

Но и они тоже, сознательно или бессознательно, служат той Космической Воле, чьи замыслы мы называем Волей Бога.

Я много нового узнал с тех пор, как развлекал вас своими рассказами о новопреставленных, мирно почивших в спокойной обстановке и перешедших в астральный мир естественно, как в соседнюю комнату. Но с недавнего времени туда стали попадать миллионы душ — потрясённых, изорванных, искромсанных, искалеченных своей собственной ненавистью и ненавистью тех, кто жаждал их смерти.

Тех, кто умер в течение последних восьми месяцев даже своей смертью, можно только пожалеть. Им всем пришлось пройти через область страданий — тем, кто вообще смог через неё пройти, ведь многие так и остались внизу и теперь кружатся в одном водовороте вместе с теми, кто был убит на войне.

Если бы у меня не было великой цели и сознания величия моей миссии, которая заключается в том, чтобы именно сейчас открыть людям тайны Иного Мира, я ни за что не стал бы терзать ваши чувства пересказами всего того, что мне довелось увидеть и сделать после того, как я вернулся из путешествия среди звёзд.

Пусть вас утешит (если, конечно, вы нуждаетесь в утешении) моё уверение в том, что раса проходит сейчас через ритуал посвящения. Те, кто служил с бескорыстным энтузиазмом и отдал жизнь своему служению, когда-нибудь перевоплотятся снова, чтобы пожинать на земле плоды своего служения. Но не все погибшие были преисполнены энтузиазма. Многие ненавидели ради самой ненависти. Вот их-то и можно назвать неудачниками, не прошедшими испытание.

Посочувствуйте им, если хотите, но лучше не думать о них вообще. Они стали добровольными жертвами демонов — тех самых, что преградили мне путь, когда я, повинуясь приказу, возвращался на Землю, чтобы познать тайны любви и ненависти.

Любовь! Да, эта война породила больше любви, чем все предшествующие две тысячи лет Христианской эпохи. Поскольку человеческая раса наконец проснулась, и чтобы она опять не погрузилась в сон, я вновь стараюсь пробиться сквозь стену, отделяющую вас от меня.

Письмо 2 Страж порога

6 марта 1915 г.

Один из демонов показался мне начальствующим над остальными. Да и выглядел он не так, как другие, — ещё более самовлюблённым ещё более эгоцентричным.

Когда мы оказались друг против друга, я завёл с ним беседу — отчасти для того, чтобы удовлетворить своё любопытство, отчасти для того, чтобы усыпить его бдительность.

— Кто ты? — спросил я его. — Ты кажешься главным среди себе подобных.

Он гордо выпрямился.

— Я и есть главный, — ответил он, — и здесь, и на Земле.

— И на Земле тоже? — удивился я.

— Да, и на Земле тоже, — был ответ. — Потому что я — глубинная сущность человека, который велик среди людей, и этот человек послушен моей воле так же, как послушны его воле все остальные.

Сказав это, он назвал имя человека, которое привело меня в изумление, но я не стану его здесь повторять.

— Если ты — злой гений человека, который всё ещё жив, — спросил я тогда, — как же ты сейчас можешь действовать здесь самостоятельно, словно ты — отдельное существо? Почему ты не вместе с ним?

— Ты не всё знаешь, — сказал он мне.

— Я многого не знаю, — согласился я, — так объясни же мне, если можешь; я хочу это знать.

— Ну так знай же, — торжественно заявил он, — что я смог освободиться от сковывавшей меня земной формы, когда он признал меня своим наставником и начал поклоняться мне как своему гению.

— Он отпустил тебя? — спросил я.

— Он освободил меня, признав своим Руководителем. Он знает ещё меньше, чем ты, и потому называет меня именем, которое я презираю. Но пока я царствую, имя мне безразлично. Или почти безразлично, — поправился он, — однако тебе этого не понять, для тебя это слишком сложно!

— Но и я не так прост, как тебе кажется, — возразил я, — и встречал подобных тебе и раньше.

— Подобных мне — может быть, но не таких, как я. Я — царь над духами.

— Я разглядел твою корону, — сказал я, — мне уже не раз доводилось видеть такие прежде.

Во время этого разговора Учитель молча стоял рядом, но теперь я повернулся к нему с немым вопросом.

Он отвёл меня немного в сторону и сказал: