Письма живого усопшего

Дабы никто не подумал, будто я, радея о братстве, сознательно или бессознательно стараюсь не судить слишком строго своих собственных соратников, своих братьев за совершаемые ими несправедливые поступки, в этом письме я хочу поговорить о справедливости.

Будучи в своё время тем, кого называют судьёй, и участвуя в судебных процессах, я смог приобрести некоторые практические навыки установления равновесия между снисходительностью и суровостью. Справедливость — это тот бог, которого я всегда ставил высоко в своём личном пантеоне, и потому, вынося приговор, я никогда не позволял себе из-за своей слабости или чувствительности попирать правоту добродетели и потворствовать неправоте злодейства. Я выносил мягкие приговоры, когда чувствовал, что из этого можно извлечь максимум добра; я выносил суровые приговоры, когда полагал, что это позволит самым надёжным образом обуздать зло.

О Вселенском Братстве, как и о большинстве других идеалов человечества, было рассказано и написано много всякой ерунды. Но Вселенское Братство — это не всеобщее потворство злу — это всеобщее признание идеала добра. И вам никогда не создать братства, действительно достойного этого высокого наименования, если вы будете не поднимать, а напротив, опускать — планку справедливости.

Справедливость — это равновесие, справедливость — это баланс сил, справедливость — это устойчивость. Именно ради приведения человечества в более устойчивое состояние я и призываю людей сосредоточиться на любви, позабыв о ненависти.

Находясь долгое время в Европе, в непосредственной близости от западного фронта, я помог тысячам душ выбраться из астрального кошмара, в который они попали вследствие неожиданной и преждевременной потери своих тел, но никогда я не пытался нарушить баланс между причиной и следствием, помогая душе обрести такую степень свободы, к которой она ещё не готова. Я часто оставлял людей страдать, хотя и мог бы сократить период их страданий; я предоставил многим душам и далее продолжать неспешную битву со своими низменными желаниями в Астральном Мире, ибо я знал, что если они будут сорваны с древа боли до того, как успеют созреть, им всё равно придётся выдержать ту же самую или даже более жестокую битву в какой-либо следующей жизни, и противостоять им будут те же самые силы, от которых они сейчас освобождаются в тех сферах, где примитивные желания изживаются с гораздо большей лёгкостью, чем на Земле, уже хотя бы в силу того, что удовольствий там — намного меньше.

В одной из воюющих армий был очень жестокий офицер, которого ненавидели его собственные солдаты. Он попал сюда к нам и многие из его подчинённых также, и я даже не попытался защитить его от их упрёков, потому что ему необходимо было понять, что несправедливость заслуживает порицания. На Земле солдатам затыкала рты армейская дисциплина, но здесь офицеру пришлось осознать, насколько дурно он с ними обращался. Никаким иным способом это не удалось бы ему объяснить. Если бы я начал читать ему наставления, он бы просто посоветовал мне заниматься своими делами. Но Закон справедливости не читает наставлений, он демонстрирует. Мрачные, укоряющие тени тех, кто долгое время находился с ним рядом, продемонстрировали ему его собственную несправедливость. Кстати, он до сих пор ещё окружён ими. И я ни разу даже не попытался прийти ему на помощь. Хотя, возможно, и смог бы ему помочь, но такая явная оппозиция с моей стороны Закону справедливости привела бы лишь к тому, что он оказался бы на своём собственном эгоистичном небе с таким грузом несправедливости в душе, что в следующей земной жизни эта тяжесть просто раздавила бы его. Чувство обиды, накопившееся у его солдат, было очень велико, и хотя я мог бы смягчить его (ради них самих, а не ради него), я всё же не делал этого, позволяя чувству истощаться естественным образом.

Если бы больше никто не нуждался в моей помощи и не заслуживал её более, чем они, тогда я, возможно, уделил бы им больше времени, но всё равно не добился бы большого успеха. Я поступил точно так же, как поступил бы на Земле, попади ко мне в руки это дело, и я уверен, что поступил справедливо.

Когда я вижу душу, страдающую от несправедливых суждений других людей, я стремлюсь восстановить справедливость, как делал бы это и на Земле, но я нахожусь здесь не для того, чтобы нарушать Закон причины и следствия. Когда я могу помочь, я помогаю, но от меня будет гораздо больше пользы, если я стану предотвращать появление нежелательных причин, чем отвращать их вполне закономерные следствия.