Письменная культура и общество

Возражая Дарнтону, Шартье указывал, что «революция в способах производства и передачи текстов является также и эпистемологическим сдвигом»[376]. «Компьютерное чтение» требует пересмотра всех форм аргументации и верификации, которые приняты ныне в сфере гуманитарных наук. Под вопросом оказываются не только основы научного дискурса, но и вообще вся система читательских навыков и практик, выработанных за долгие века существования печатной книги. По его мнению, в настоящее время письменная культура переживает величайшую, не имеющую исторических прецедентов революцию. Главные направления этой революции обозначены ученым с исчерпывающей четкостью; к приведенному им перечню культурных преобразований, которые принесла с собой электронная книга, можно было бы, наверное, добавить лишь ее заметно нарастающую в последнее время тенденцию к мобильности. Если изначально поиск электронного текста в Сети, его чтение или обработка требовали от читателя находиться в той точке, где установлен и подключен к электрической и телефонной розетке компьютер, то с появлением ноутбуков, КПК, а затем и смартфонов «новый читатель» оказался полностью свободен в своих передвижениях. Тем самым электронная книга претерпевает эволюцию, сходную с эволюцией печатного кодекса, — от внушительных изданий ин-фолио, требующих чтения стоя, перед пюпитром, к «карманной книге», которая сейчас на глазах вытесняется из своих традиционных сфер применения (например, «легкое» чтение в общественном транспорте постепенно уступает место играм на мобильном телефоне).

Наконец, историк, который стремится осмыслить происходящие в наши дни сдвиги глубинных культурных пластов, не может оставаться равнодушным и к последствиям этих сдвигов. Отсюда — выраженный гражданский пафос работ Шартье, его тревога за судьбу письменного наследия, подвергающегося реальной опасности. Примеры катастрофических последствий, к которым способно привести чрезмерное упование на оцифровку текстов (причем даже со стороны тех, кому, казалось бы, по самому статусу положено оберегать «бумажную» книгу, — библиотекарей) без труда можно дополнить, исходя из национального опыта. Сохранить культурную преемственность, не дать распасться «связи времен» — эта идея Шартье, опирающаяся на убедительную историческую аргументацию, придает его работам особое значение и актуальность.

В своем обращении к читателю, написанном специально для русского издания, Шартье оговаривает, что не верит в уроки истории. Действительно, знание о прошлом никогда не позволяло ни управлять настоящим, ни тем более предсказывать будущее. Но это и не его задача. Задача историка — создавать понятийные структуры, позволяющие нам осмыслять хаотическую россыпь привычных и странных, загадочных и банальных, великих и мелких фактов; проще говоря, если история чему-то и учит, то пониманию, которое никогда не бывает результатом, а только процессом. И в этом смысле история чтения и социология текстов дали и, безусловно, еще дадут не один «открытый урок».

Ирина Стаф

Библиографическая справка

Главы 2 («Figures de l’auteur»), 4 («Bibliothèques sans murs») и 5 («Communautés de lecteurs») составили книгу P. Шартье «L’Ordre des livres: Lecteurs, autheurs, bibliothèques en Europe entre XIV^e et XVIII^e siècle» (Aix-en-Provence: Alinéa, 1992). Часть главы 1 («Les représentations de l’écrit») под заглавием «Lecteurs dans la longue durée: du codex à l’écran» вошла в сборник «Histoire de la lecture: Un bilan des recherches» (Sous la dir. de R. Chartier. Paris: IMEC Éditions et Éditions de la Maison des sciences de l’homme, 1995. P. 271-283). Глава 3 («Patronage et dédicace») была опубликована под заглавием «Le prince, la bibliothèque et la dédicace» в сборнике «Le Pouvoir des bibliothèques: La mémoire des livres dans la culture occidentale» (Sous la dir. de M. Baratin, C. Jacob. Paris: Albin Michel, 1996. P. 204-223). Глава 6 («De la fête de cour au public citadin») — в журнале Annales: Histoire, Sciences sociales (1994. Mars-avril. № 2. P. 277-309) под заглавием «Georges Dandin, ou le social en représentation».

Главы 1, 3, 6 и 7 («Lectures “populaires”») вышли по-английски в качестве отдельной книги Р. Шартье «Forms and Meanings: Texts, Performances, and Audiences from Codex to Computer» (Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1995).

Русское издание своей книги Р. Шартье предложил дополнить двумя статьями, помещенными в настоящем издании в качестве приложений. Первая из них, «L’écrit à l’écran: Le livre de sable», публикуется впервые. Вторая, «Lecteurs et lectures à l’âge de la textualité électronique», была опубликована в сборнике «Text-e: Le texte à l’heure de l’Internet» (Sous la dir. de G. Origgi et N. Arikha. Paris: BPI Centre Pompidou, 2003. P. 17-50).

Перевод главы 2 впервые напечатан в журнале «Новое литературное обозрение» (1995. № 13. С. 189-214).