Письмо

– Сестра Бенедикта, речь не о вашей работе. Конечно, я благодарен за то воспитание, которое получил, но первые три года своей жизни я провел здесь. Иногда у меня даже всплывают какие-то воспоминания о детстве, о матери, но лица ее я не вижу. Такое чувство, что у меня из жизни выпал кусок, и это не дает мне покоя. Вам-то какая разница? Просто скажите мне все, что знаете о ней, – я тут же уйду и больше никогда вас не потревожу.

Сестра Бенедикта вздохнула и покачала головой.

– Как будто вы не слышали ни слова из того, что я сказала.

Она встала и подошла к большой картотеке. Отперев ее ключом, который болтался у нее на шее, настоятельница достала огромную книгу в кожаном переплете и с грохотом уронила на стол, так что несколько листочков взлетели в воздух и соскользнули на пол.

– Как звали вашу мать?

Сердце Уильяма радостно подскочило, а во рту вдруг пересохло.

– Броуна Скиннер.

– А вы, говорите, родились в 1940 году?

Он кивнул и вытер вспотевшие ладони о штанину.

Сестра Бенедикта листала журнал, казалось, целую вечность. В нем были сотни имен, и Уильям почувствовал некоторое облегчение, что не он один оказался в таком положении. Наконец она взяла перьевую ручку и выписала номер на клочке бумаги. Она встала и засунула журнал обратно в картотеку. Затем она вновь закрыла ее, громко поворачивая ключ, и повесила его на шею, пристально глядя Уильяму в глаза.

– Ждите здесь, – скомандовала она и вышла из комнаты.

Прошло минут пятнадцать, а сестра Бенедикта все не возвращалась. Уильям встал и заходил по комнате из угла в угол. Он выглянул в окно. В саду несколько девушек, все с огромными выпирающими животами, копали огород под пристальным наблюдением монахини. Одна девушка споткнулась и упала на колени. Ей было тяжело подняться, и другая девушка протянула ей руку. Надзирающая монахиня тотчас подскочила к ним и оттолкнула девушек в разные стороны. Через стекло не было слышно, о чем они говорили, но Уильям видел, как споткнувшаяся девушка съежилась, стоило монахине поднять руку. Без сомнения, ее часто били.

Дверь кабинета открылась, и в комнату вошла женщина средних лет в форме медсестры. Она посмотрела на Уильяма и в удивлении подняла брови.

– О, я ищу сестру Бенедикту.

– Она вышла ненадолго. Пошла найти для меня кое-какую информацию.

– О, ясно.

– Что такое, сестра? – спросила сестра Бенедикта, заходя в комнату с тоненькой коричневой папкой под мышкой.

– Мне нужно поговорить с вами, сестра, – ответила та и кивнула в сторону Уильяма. – Наедине.

Сестра Бенедикта не скрывала своего нетерпения.

– Это не может подождать?

– Боюсь, нет. Это займет буквально минуту.

Настоятельница вышла вместе с медсестрой в коридор и закрыла дверь. Заинтригованный Уильям подошел ближе и прижался ухом к деревянной двери. Женщины говорили полушепотом и быстро, но он мог разобрать, о чем шла речь.

– Сестра, я насчет Колетт. Я только что приняла роды, но она очень сильно порвалась, нужны швы.

– Ты знаешь правила, сестра. Никаких швов. Если она порвалась, значит, на то воля Божья. Она должна искупить свои грехи. Раньше нужно было думать, до того, как забрюхатеть.

– Сестра! Вы же знаете, ее изнасиловали.

– Это она так говорит. Она искусительница, сестра. Сама навлекла на себя беду. Довольно, хватит тратить мое время, у меня есть дела поважнее.

Дверь скрипнула, и Уильям в два прыжка вернулся на середину комнаты, стараясь принять как можно более непринужденный вид. Сестра Бенедикта окинула его хмурым взглядом и указала на стул:

– Садитесь.

Она заняла свое место напротив него и открыла папку. Нацепив на нос очки для чтения, она принялась листать документы. Уильям вытянул шею, пытаясь разглядеть содержимое папки, но через широкий стол ему удалось разобрать лишь номер: 40/65. Наконец сестра Бенедикта нашла то, что искала, и вытащила пожелтевший лист бумаги.

– Видите подпись внизу?

Уильям перегнулся через стол и увидел имя, написанное детским почерком: Броуна Скиннер. Он потянулся, чтобы взять письмо, но сестра Бенедикта отдернула руку, прежде чем он успел до него дотронуться.

– Ваша мать подписала документ, в котором отказалась от всех родительских прав с того дня, как вы покинули монастырь. В этом письме она поклялась, что никогда не будет пытаться связаться с вами, вмешиваться в вашу жизнь или предъявлять на вас какие-либо права в будущем. Мы не имеем права разглашать ее местонахождение, мистер Лейн, так что, боюсь, ваша поездка была напрасной. Теперь, если не возражаете, меня ждут дела.

Ее пренебрежительный тон отчетливо давал понять, что разговор окончен. Уильям встал и вскинул рюкзак на плечо. Он уже ненавидел эту женщину и с трудом подбирал слова.

– Я вернусь, сестра, даже не сомневайтесь.

– Как я уже сказала, вы зря теряете время.

Но Уильям не собирался отступать. Ничто, и уж точно не эта зловредная монашка, не помешает ему найти свою мать.

Глава 29