Письмо главному pедактору 'Нового миpа' С П Залыгину по поводу статьи В Сеpбиненко о Стpугацких

о страшном раскаянии героя, из-за которого он едва не сошел

с ума, о психической ошибке, послужившей одной из причин

заключительной трагедии - прорыва с обнаженными мечами в

убежище дона Рэбы.

Этот поступок обезумевшего, потерявшего над собой власть

человека критик трактует совсем уже странно. Приходится за

подозрить, что он не прочел книгу до конца - иначе он не мог

бы написать: "Право на убийство ему было предоставлено впол

не буднично - высшим земным начальством в лице дона Кондора:

"Убить, физически убрать...". Дон Кондор не "начальство", а

старший товарищ; ое не предписывает Румате убийство - да и

по тексту так "Тебе НАДО БЫЛО убрать дона Рэбу" /выделено

мной - А.З./. Кондор упрекает Румату за преданность импера

тиву "не убий" в прошлом, когда было еще не поздно ПРЕДОТВ

РАТИТЬ кровопролитие, убив Рэбу.

Уместно задать В.Сербиненко вопрос: как он относится к

тому, что прототип Рэбы Берия был расстрелян прежде, чем он

успел восстановить сталинизм в ухудшенном, если можно себе

такое представить, варианте? И не спрашивал ли он себя, с

тоской и горечью, почему никто из старшего поколения не имел

мужества убить Сталина во-время?

Да, вот еще что: этот вопрос Кондора вызывает у Антона

возмущение, у его друга Пашки - тем более... Но В.Сербиненко

непреклонен. Он уверяет нас,что "Антон-Румата не задумывает

ся". Не только о доне Окане, но и о том, что в этой ситуа

ции" остаться человеком очень трудно". Боже мой, да об этом

он только и думает! Главное, что его угнетает: средневековье

засасывает его, он вынужден выдавливать из себя "благородно

го подонка"... И вопреки всему тексту книги критик подводит

нужный ему итог: "Отсутствие элементарной независимости мыс

ли неотвратимо оборачивается для героя подчинением, самым

что ни на есть прямым и грубым. Полубог Румата - почти уже

идеальный винтик набравшего космические обороты механизма

Утопии". Правильно - идеальный винтик; верно - механизма

Утопии; вопрос - какой Утопии. Не той, которую сочинил за

авторов В.Сербиненко, в которой царит дурной общественный

идеал, А той, которую изображают Стругацкие. Антон - "вин

тик" /сохраним этот одиозный термин/ милосердной системы,

ибо следует закону милосердия до предела своих возможностей.

Он обретает то, что критик называет "элементарной независи

мостью мысли", когда выходит из Утопии в реальность и начи

нает убивать, и Утопия не может принять его обратно - его

руки видятся ей окровавленными.

Подмены совершенно удивительные мы находим в разборе дру

гой философской повести, "Жука в муравейнике". Подмены и

беглость: весь анализ 25 строк! Назвав поле действия "прек

расным новым миром" - аналогия понятна,- критик передает все

содержание книги таким прокурорским периодом: "Профессио

нальный убийца, шеф службы безопасности Рудольф Сикорски

/"... никогда не обнажал оружия, чтобы пугать, грозить...

только для того, чтобы убивать"/ уничтожает "своего", Льва

Абалкина, подозревая в нем опасного и враждебного чужака".

Просто, как выстрел в затылок... На деле тема "Жука..." та

же, что и "Трудно быть богом": предел действия нормы "не

убий". Стругацкие ставят мысленный - художественный - экспе

римент: на одной чаше весов помещена судьба всей Земли, на

другой - одна-единственная жизнь /Льва Абалкина/. Весы иде

ально уравновешены, ни герои, ни читатель не знают, действи

тельно ли Абалкин есть бомба замедленного действия, могущая

уничтожить земную цивилизацию. Боюсь, что в наши дни его

судьба была бы решена быстро и круто, но в "механизме Уто

пии" "винтики" мыслят по-другому. Несмтря на то, что "про

фессиональный убийца" Сикорски в полной мере представляет

себе меру опасности, он сохраняет жизнь живым бомбам, когда

они еще не люди, а человеческие зародыши, и с тех пор обере

гает их, охраняет от непосвященных их секрет. Милосердие не

покидает его до последней секунды - всей истории 40 лет, из

них 30 Сикорски знает, что вместе с людьмибомбами могущест

венная иная цивилизация подбросила на Землю некие устройс

тва, "детонаторы", добравшись до которых, подкидыши, возмож

но, начнут свою страшную работу.

Деталь, достойная внимания: Сикорски не может уничтожить

"детонаторы" - и не может спрятать машинки в свой сейф. "Де

тонаторы" попали в музей, а по закону никому, "ни частным

лицам, ни Мировому Совету, ни даже господу богу" экспонаты

"из любого Музея на Земле" не выдаются - приходите и изучай

те на месте... Может быть, В.Сербиненко помнит о судьбе НА

ШИХ музейных сокровищ. Может быть, прочитав повесть внима

тельно, он воздержался бы от саркастического вопроса: " ...

Где, в каком спецхране содержатся "неисчислимые духовные"

скровища Утопии Стругацких.

Итак, 40 лет "контрразведчик" Сикорски несет на своих

старых плечах бремя мучительной тревоги - ужасно представить

себя на его месте... И тут на сцену выходит Абалкин. Он без

предупреждения покидает инопланетную службу и тайно возвра

щается на Землю. Перед этим при непонятных обстоятельствах

гибнет его врач, посвященный в секрет. Дома Абалкин с неис

товым напором пытается вызнать тайну своего происхождения и,

главное, стремиться прорваться в Музей, к "детонаторам". Но,