Письмо из прошлого

Алеша сидел на диване в одних трусах, пивной живот некрасиво выпирал, закрывая собой обзор на растянутые семейники, цвета пыли. Маша поморщилась, отводя взгляд – перед глазами подтянутый пресс Максима. Муж громко хмыкнул, она вновь окинула его взглядом. На бледном лице конопушки, на шее – пятно от волнения, в одной руке бутылка виски, в другой – пульт от телевизора. На экране мелькает заставка – начинается бокс.

- Явилась? – он издевательски усмехнулся. – Вот, посмотри, рекламу.

Он кивнул в телевизор, она повернула голову, устало скидывая обувь. Привью предстоящего боя – на экране боксер из Америки и её Максим.

- Твой ненаглядный встретится на ринге с действующим чемпионом мира, как думаешь, заберет себе пояс и титул, или его размажут по рингу, как сопли?

Маша поморщилась, выдохнула:

- Замолчи. Он не мой, ты же знаешь.

- А ты его?

- А я еще твоя.

Алеша разразился смехом.

- Серьезно? Вот неожиданность! А что, он не удовлетворил тебя? – Муж бросил пульт на пол, поднялся, пошел на нее, пошатываясь. – Была же с ним, сука? Трахал тебя?

- Перестань! – Маша вяло отмахнулась, когда он подошел и схватил ее за ворот блузки. – Отпусти, с ума сошел? Что ты себе позволяешь?

- А что хочу, то и позволяю! Ты же сама сказала, что ты моя.

- Жена, а не вещь!

Звонкая оплеуха обожгла лицо. Маша зажмурилась, опустила голову, затряслась. А мужа уже не остановить – в его глазах блеск от вседозволенности и полного превосходства над ней. Снова звонкий щелчок и Маша падает на пол. На губах кровь, во рту ее соленоватый вкус – привкус стали. И перед глазами вспыхивает картинка юности, а ведь она ее почти забыла – Игорь наклоняется, хватает ее за лицо, держит сильно – одной рукой, сжимает скулы, второй бьет по щеке, пока она не начинает захлебываться кровью.

Маша открыла глаза – разъяренное лицо мужа в сантиметре от разбитых губ.

- Сука! – прошипел он и снова замахнулся. Она со всей силы толкнула его, отползла в коридор, но ее сопротивление только взбодрило его – в глазах в точности такой же блеск, что и у давних обидчиков. А все потому, что он с ними одной сути – жалкое ничтожество, умеющее унижать только слабых. Был бы здесь Максим – он и двух слов не связал бы.

Алеша тем временем скривился и двинулся на нее. За спиной стена, деваться некуда. А перед глазами уже не высокие потолки их квартиры, а облупленные стены подвала. Сырость и смрад. Мрак в их глазах, что смотрят на нее издевательски. Игорь держит ее руки, заведя за спину, Матвей кусает ее кровавые губы, Леня терзает невинную грудь. Из горла хрип и стон – от крика сел голос. И она не кричит, а лишь мычит, понимая, что деваться некуда – боль по телу – она растоптана и унижена, изнасилована ими тремя, что по-очереди нависали над ней, и она видела, как из открытых их ртов на нее летели их слюни.

- Не трогай меня! – прошептала Маша, встряхивая головой и поднимаясь – повторения такого она никогда не позволит. – Ты не имеешь права.

Звонкий удар, шум в ухе. Расстегнутая сережка, что дарил он ей на годовщину свадьбы, упала на пол. Бриллианты заблестели на полу, средь брызг крови, что капали из ее рта. Боль разлилась от уха к голове, и Маша прокричала, бросаясь на него:

- Не трогай меня!

И откуда в ней столько силы – хлесткие удары ладонями, быстрые и сильные – пальцы горят, немеют от боли. Алеша, прикрывая голову руками, отступил назад. Он уже протрезвел и осознал, что был не прав, а она все бьет его по лицу и телу и не может никак остановиться. Ударив в последний раз, она с воем упала на пол – ладони покраснели от боя, голова загудела от отчаянья.

- Я ненавижу тебя! И всегда ненавидела! За то, что повстречался мне тогда, за то, что увез меня от него, украл мое прошлое, навязал эту пустоту, что заполнила всю мою душу!

- Маша. – Муж опустился рядом на колени. – Прости, я не знаю, что на меня нашло.

- Ненавижу!

- Не говори так, прошу тебя! Я же не заслужил этого!

Она отпихнула его руки, поднялась, он поднялся следом, преградил ей путь. За спиной стена коридора, она прислонилась к ней.

- Как мне удержать тебя, Маша? – его шепот заполнил пространство. – Я же умру без тебя.

- А я без него.

Алеша вздрогнул, обхватил ладонями ее лицо. Его губы дрожали – она не хотела этого видеть, а потому отвела взгляд, зажмурилась – пред глазами длинный коридор техникума – она сидит на холодном подоконнике, он стоит напротив. Улыбается, в медовых глазах любовь и обожание, но она не улыбается в ответ как тогда, а встает и уходит – и нет того первого их разговора, нет прогулки в парке – его нет в ее юности, а значит, нет и в будущем.

- Я же так сильно люблю тебя! – его голос – отчаянный всхлип.

Она вздрогнула, когда его ладони заскользили по ее телу – шея, грудь, живот. Он обхватил ее ноги, падая на колени. Она открыла глаза – его лысеющая макушка, дрожь в плечах, его взгляд – медовые глаза смотрят с обожанием.

- Я же все для тебя! Всю жизнь тебе одной, Машенька!

- Леш, перестань, не надо. – Собственный голос звучит жалкой трелью. Она сделала шаг в сторону, он на коленях пополз следом – плачет, не боясь и не стесняясь горьких слез.