Письмо не по адресу

— Что вам от меня нужно? Кто вы такие? — срывающимся голосом кричит Дрейер.

— Кто мы такие? Кулхардт и Липински. Что нам от вас нужно? Собирайтесь и живо уносите ноги отсюда вместе со своими бабушками-несушками, спрячьте эту смехотворную бумажку куда подальше и никогда больше не приходите сюда.

— Но мою подзащитную отравили! Ей причинён Ущерб!

Кулхардт неторопливо надвигает шляпу на лоб (эпизод, достойный классного гангстерского фильма).

— Отравили, — произносит он своим железным голосом. — Алкоголь? Приступ кудахтанья? Попытка взлететь? Попытка снести яйцо?

— Именно! — кричит Дрейер. — У нас есть результаты исследования! Доказательства!

— Е-рун-да. Этой бумажке тоже грош цена, Я вам скажу лишь: Хюпфли!

Лицо Дрейера застывает, словно маска.

— Но — к-как — отк-к-уда — тольк-ко — вы — эт-то — узнали? — заикается он.

— Откуда я это узнал? Я детектив. Вот и узнал.

Пустым, бессмысленным взглядом Дрейер смотрит на нас.

«Сейчас и он закудахчет», — думаю я.

Но нет, вся троица опрометью выбегает прочь из кафе. Бумажка, которая не принесла им богатства, остаётся лежать на прилавке.

— Ну вот и всё, — холодным, чётким голосом говорит Кулхардт. — Это задание выполнено.

— Вы имели в виду ту самую «Хюпфли», знаменитую кондитерскую в Швейцарии? — спрашивает папа.

— Имел ли я в виду «Хюпфли», знаменитую кондитерскую в Швейцарии? Да. Эта троица разыграла там такое же представление. Герр Хюпфли не испугался и решил довести дело до конца, предложив им подавать на него в суд. Тогда нашим друзьям пришлось поумерить свои аппетиты. Дрейер приходится племянником чавкающей даме, а вторая красотка — её близкая подруга. Зовут этих жемчужин на пенсии, кстати сказать, Амалии и Агата.

— И что, мы вот так и отпустим их, никак не проучив? — спрашивает мама.

— Отпустим, никак не проучив. Именно так. Если мы подадим иск, это ничего не даст. Дамы уже очень пожилые, а Дрейер слишком изворотлив. Чего мы добьёмся? Одни расстройства и траты. А сейчас — зло наказано, Кулхардт и Липински довольны. Клиент тоже доволен. Верно, Липински?

— Йофф.

— Ах вот как, — говорит мама и смотрит на Кулхардта широко раскрытыми от удивления глазами.

Герой дня поворачивается ко мне:

— Хорошо сработано, Берри Блу. Не ожидал. Был уверен, что ты всё испортишь.

— Мы ещё увидимся? — спрашиваю я.

— Увидимся ли мы ещё? Возможно. Липински не может обойтись без того, чтобы не попрощаться со мной (наверно, если мы договорим встретиться ещё раз, мне придётся обуть резиновые сапоги). И всё равно мне очень, очень хочется увидеться с ними ещё. Кулхардт — классный. Нет, даже КУЛассный. Как английское cool. Cool, классный, Coolхардт.

Как видишь, ты пропустила уйму интересного. Но, к счастью, всё разрешилось, и нервничать больше не о чем. Спасибо Coolхардту; спасибо Липински — и СПАСИБО ТЕБЕ! Ведь именно тебе пришла мысль поручить это дело им. Ты с ними действительно раньше нигде не пересекалась? Если нет, то у тебя лёгкая рука!

МАКС, скажи, могу ли я сделать что-то, чтобы быть тебе полезным и как-то отблагодарить за то, что ты для нас сделала? Правда, скажи! И если ты всё же однажды придёшь к нам в кафе, то можешь рассчитывать на «Клёцки валькирии» за счёт заведения! (С алкоголем или без — решай сама.) Честное кондитерское!

Ну, до скорого!

Берри

Отправитель: ПинкМаффин

Получатель: БерриБлу

Тема сообщения: Домашний арест

Привет, Берри!

Прости, что не пришла. Жаль, пропустила потрясное шоу! Проблема в том, что я сейчас под домашним арестом. Напортачила тут кой-чего, но об этом даже и рассказывать не стоит. Обидно только, что всё вышло наружу сейчас, как нарочно. Поэтому — домашний арест. Обычно подобные истории заканчиваются предупредительным выговором, но на этот раз мне даже пригрозили интернатом.

Домашний арест в нашей семье — штука несколько более затратная, чем у других. Мать нанимает охранника, которого ставят на часах перед входной дверью. Он должен следить за тем, чтобы я не покидала пределы дома.

Отец по телефону (он сейчас в Нью-Йорке) выразил маме недовольство по поводу лишней траты денег; сказал, что она сама могла бы посидеть дома и последить за тем, чтобы я никуда не сбежала. Но мама только возмущённо фыркнула и заявила, что и слышать об этом не желает! Ведь это же Я должна быть наказана, а не ОНА.

Конечно, несмотря на охранника и видеонаблюдение, можно было бы рискнуть: я теоретически могла бы отсюда как-нибудь выбраться, но, честно говоря, перспектива опять попасть в интернат мне совсем не улыбается. К тому же у нас дома сейчас на удивление напряжённая атмосфера, так что я лучше уйду в подполье — затаюсь и подожду.

Такие вот дела.

Рада, что Кулхардт завершил дела. Честно, я его не знаю. Как я уже говорила, я нашла его в «Жёлтых страницах». Обычно для перепроверок и проч, мы обращаемся в другое сыскное агентство, но мне не хотелось, чтобы об этом кто-нибудь узнал — запарно будет объяснять, что к чему.