Письмо никому

— Ясно — охрана прозевала. Никакого порядка… Ну вот что с такими людьми делать?.. Закрыть на гауптвахту?.. Так ее в поезде нет… Разве что в туалет… А самому, простите, тогда куда ходить?.. А отчего вы искали поезд на маневровых путях? Мы же стояли достаточно далеко от вокзала?

— Нас преследовали…

— А кто преследовал если не секрет? Милиция?..

— Ну что вы! Конечно, нет. Просто очень плохие парни. Мы бы, конечно, могли попросить у милиции помощи, но как говорил Эйнштейн: «Боги всемогущи, но черти расторопней».

Полковник коротко хохотнул. Егор про себя с облегчением выдохнул. Их хозяин, вообще, казался славным человеком. Но все, связанное с армией естество Егора вопило: «полковник» и «хороший» — антонимы, понятия взаимоисключающие. Как правило, действительно, хорошие военные уходят на пенсию подполковниками.

Впрочем, разумеется, бывали исключения: иногда плохие ребята оставались майорами, а хорошие становились генералами.

— Откровенность за откровенность, — кивнул подполковник. — Мы не должны были в этом городе останавливаться. Но на борту закончились сигареты. Потому поезд остановился как бы на внеплановый осмотр ходовой части. Так что вам, в известной степени, повезло. То, что вы здесь, — это не ваша заслуга, это наша недоработка.

За окном струился все тот же однообразный пейзаж. Но Егор смотрел не на улицу — между двумя рамами лежало несколько мух. Его всегда мучила загадка — как эти мухи попадают между рамами. Отчего они так же не могут выбраться назад той же дорогой. Они что там рождаются, пухнут с голоду до натуральных размеров и дохнут?.. Вот ведь загадка природы…

Но сидя в вагоне этого поезда, Егору показалось, что он стал гораздо ближе к разгадке этой тайны.

— Я, признаться, — начал Егор, — тоже слышал о подобных поездах, но будто там только морозильники… И будто их все на иголки пустили.

— Устаревшая модель была в морозильниках — вот и пустили на слом. А вместо них заступили на дежурство иные поезда с иными ракетами. И отчего, думалось, если что-то для этих целей использовать, то цистерны в сто двадцать тонн. Они самые длинные.

— Длинные-то длинные, да вот только конструкция шасси неудачная. Впрочем, мы и их используем. Но для каких именно целей — не скажу. Военная тайна, Вы и так влезли в нее дальше некуда. Кстати, а вы военный? Служили?

Егор кивнул:

— Было и такое. Ушел в запас в чине капитана. Потом исполнял приватно некоторые поручения нашего командования. И не только его.

— Наемник?.. — скривил скулу полковник.

— И это было… — согласился Егор.

— А почему ушли?

— Неадекватность работы и вознаграждения. Вроде как: за проявленное мужество и беспримерный героизм выплатить жалование в определенном Уставом размере.

Полковник кивнул:

— Да и такое есть. Думаю, я бы сам не смог сформулировать этот факт точней, — он развел руками, насколько позволяли стесненные условия вагона — ресторана, и продолжил. — Между тем, так было во все времена, патриотизм, долг, присяга и всякое такое… Что на это скажите.

— Скажу, что патриотом можно быть и не нося мундир. Мало того, думаю, в отношениях с государством. Вполне достаточно тезиса Гиппократа: «не навреди». Я сам придерживаюсь такого тезиса и хотел бы от государства взаимности.

— Вы, я вижу, разделяете Родину и государство?

— Ну да… Если честно, родину я люблю, а с государством у меня отношения как-то не складываются. Когда есть с чего, я плачу налог. Но когда я беден, то не получаю помощи, а наоборот, оказываюсь в должниках. Вам не кажется такое положение вещей странным?..

Полковник молчал и улыбался, потому что не знал, что сказать. Молчание затянулось.

— И что вы теперь с нами сделаете? — спросил наконец Егор. — Может, ответ мне не понравится, но не хочется томиться в неизвестности.

— Вы знаете… Я сам в замешательстве — что с вами сделать. Выдать вас куда следует? Но тогда придется объяснять как конкретно вы попали на наш поезд. Мне бы этого очень не хотелось. Можно вас тихонько пристукнуть и выбросить из вагонов…

Полковник проговорил это с полуулыбкой, спокойно, будто бы шутил. Но и Егору, и Антону мгновенно стало ясно — и этот вариант рассматривался хозяином ракетного поезда, хоть и недолго, но серьезно.

— Так куда вы едете? — ответил полковник вопросом на вопрос.

— Ярск…

К удивлению друзей, полковник знал где это. Он кивнул:

— Я вас туда подкину. Не в сам город а как можно ближе. Так близко, насколько мне позволяет маршрут и расписание. Но сразу предупреждаю — в этой местности двести километров — не расстояние.

Егор кивнул — в их положении не приходилось перебирать харчами.

***

А ведь, действительно, поезд шел по расписанию.

По какому-то секретному, хитрому графику.

Многочисленные стрелочники получали его кусочки, распоряжения — в столько-то перевести такие-то стрелки, загадочным образом открывались нужные светофоры. Поезд обходил города, районы. Проскальзывал по каким-то веткам, которые никто всерьез не принимал.