Письмо самому себе: Стихотворения и новеллы

Каждую ночь крадется
Над крышами лунный спрут.
Ползучие руки уродца
Твой мозг обнаженный найдут:

Лабиринт бесконечных извилин

Переходы, подвалы, мосты.
И в нем, как бессонный филин,
Светишь глазами ты.

Есть комната где-то в подполье, –

И двери всегда на ключ, –
Но шарит настойчиво голый
И гибкий зеленый луч.

И в этом неверном сияньи,

Разбужен зачем-то луной,
Второй – пустоглазый – хозяин
Становится рядом со мной.

ПАУК

Горело электричеством упорным,
Сухим и мертвым светом над столом.
Шел ровный дождь. Снаружи к стеклам черным
Прильнула ночь заплаканным лицом.

Ложились вычисления рядами.

Блестели мирно капельки чернил.
И вдруг каким-то чувством над глазами
Я чье-то приближенье ощутил.

Услышал шорох, быстрый и скрипучий;

Взглянул и на обоях, над столом,
Увидел лапы острые паучьи
Угластым, переломанным узлом,

Вчера он был. И вот сегодня снова

Приполз и омерзительно застыл.
И ужас одиночества ночного
Колючей дрожью голову покрыл,

Убить его я не могу. Не смею.

Он знает это. В хищной тишине
Смотреть я должен, как сереют
Его кривые лапы на стене.

* * *

Я был заперт в сырых погребах.
Были стены в белесых грибах.
И зеленая плесень светила
Из углов паутинных и стылых.

Это было совсем на краю:

Истончив оболочку свою,
Я подполз к обиталищу этих,
Сероватых, не видных при свете.

И в ответ проступал из-под низу

Мягкотелый, расплывчато-сизый,
Этих мест постоянный жилец –
Со своей мертвечихой мертвец.

ДВОЙНИКИ

ТРОЕ

Зеленеет стеклянный холод.
Перед зеркалом я застыл.
И, граненой толщей расколот,
Мир стеклом себя повторил.

Через глаз – колебания света,

И потом колебание – мысль.
Разве тоже не зеркало это —
В глубину опрокинута высь?

Это старое зеркало тускло, –

Но качну — и колеблется твердь.
И я тоже – стеклянный и узкий, —
Отражаю: и жизнь, и смерть.

И я сам себя отражаю,

И зову это коротко: «я».
– Перед зеркалом в скобках ржавых
Оставаться долго нельзя:

Исчезает один «я» законный,

– И кого же за «я» считать? –
Трое: два двойника отраженных,
И меж нами – холодная гладь.

СТАРЫЙ ДОМ

В этом доме, огромном и старом.
По спине холодило недаром:

По карнизам, на пыльных шарах,

Ночевал паутинчатый страх,

И печное остывшее тело

Тонким голосом к ночи гудело.

А в гостиную стиля ампир

Приходил элегантный вампир

И у девушки хрупкой и спящей

Горловой перекусывал хрящик.

Кто вступал в этот сумрачный зал,

Погружался в провалы зеркал.

Нет страшней и коварнее яда

Устремленного в зеркало взгляда.

Ибо там отраженный двойник

Удалялся в стеклянный тайник,

И блуждало потом отупело

В темных залах бездумное тело.

Двойники обитают вдвоем:

Если хочешь, ищи этот дом.

* * *