Письмо в бесконечность

Генералам двенадцатого года

Сергею Вы, чьи широкие шинели
Напоминали паруса,
Чьи шпоры весело звенели
И голоса,

И чьи глаза, как бриллианты,

На сердце оставляли след, —
Очаровательные франты
Минувших лет!

Одним ожесточеньем воли

Вы брали сердце и скалу, —
Цари на каждом бранном поле
И на балу.

Вас охраняла длань Господня

И сердце матери, вчера —
Малютки-мальчики, сегодня —
Офицера!

Вам все вершины были малы

И мягок самый черствый хлеб,
О молодые генералы
Своих судеб!

____

Ах, на гравюре полустертой,
В один великолепный миг,
Я видела, Тучков-четвертый,
Ваш нежный лик.

И вашу хрупкую фигуру,

И золотые ордена…
И я, поцеловав гравюру,
Не знала сна…

О, как мне кажется, могли вы

Рукою, полною перстней,
И кудри дев ласкать – и гривы
Своих коней.

В одной невероятной скачке

Вы прожили свой краткий век…
И ваши кудри, ваши бачки
Засыпал снег.

Три сотни побеждало – трое!

Лишь мертвый не вставал с земли.
Вы были дети и герои,
Вы все могли!

Что так же трогательно-юно,

Как ваша бешеная рать?
Вас златокудрая Фортуна
Вела, как мать.

Вы побеждали и любили

Любовь и сабли острие —
И весело переходили
В небытие.

Феодосия, 26 декабря 1913

«Над Феодосией угас…»

Над Феодосией угас
Навеки этот день весенний,
И всюду удлиняет тени
Прелестный предвечерний час.

Захлебываясь от тоски,

Иду одна, без всякой мысли,
И опустились и повисли
Две тоненьких моих руки.

Иду вдоль генуэзских стен,

Встречая ветра поцелуи,
И платья шелковые струи
Колеблются вокруг колен.

И скромен ободок кольца,

И трогательно мал и жалок
Букет из нескольких фиалок
Почти у самого лица.

Иду вдоль крепостных валов,

В тоске вечерней и весенней.
И вечер удлиняет тени,
И безнадежность ищет слов.

Феодосия, 14 февраля 1914

«Я с вызовом ношу его кольцо!..»

С. Э.

Я с вызовом ношу его кольцо!
– Да, в Вечности – жена, не на бумаге. —
Его чрезмерно узкое лицо
Подобно шпаге.

Безмолвен рот его, углами вниз,

Мучительно-великолепны брови.
В его лице трагически слились
Две древних крови.

Он тонок первой тонкостью ветвей.

Его глаза – прекрасно-бесполезны! —
Под крыльями раскинутых бровей —
Две бездны.

В его лице я рыцарству верна,

– Всем вам, кто жил и умирал
без страху!
Такие – в роковые времена —
Слагают стансы – и идут на плаху.

Коктебель, 3 июня 1914

Бабушке