Пистолет с музыкой

Кренберри-стрит, там, где линия монорельса почти под прямым углом врезается в холм. Дом нависал над скалой, как стервятник над недоеденной тушей. Идти к парадному входу оказалось куда легче, чем карабкаться с заднего двора, чтобы заглянуть в эркер.

Я позвонил, и дверь открыла другая женщина. Я до сих пор не знал, как ее зовут, хотя за время своих наблюдений видел ее очень часто. Она была худа и бледна, словно никогда не покидала эти стены. Я, во всяком случае, ни разу не видел, чтобы она выходила. Она исполняла материнские функции по отношению к башкунчику, который то был дома, то уходил — чаще уходил, — и маленькому обращенному котенку, не выходившему из дома, за исключением тех редких случаев, когда он забегал к соседям продать им кошачьих пирожков.

Женщина заботилась об обоих, но котенку заботы доставалось явно больше.

Челеста Стенхант переселилась на Кренберри-стрит, когда ушла от

Мейнарда. На мой взгляд, это была временная мера, пока она не найдет себе постоянное жилье или не вернется к мужу. Еще мне казалось, что они с бледной женщиной просто приятельницы, не более того. Наверное, мне стоило быть полюбопытнее. Ничего, сейчас узнаю.

Женщина открыла мне дверь и стояла молча. Конечно же, спросить меня, кто я такой, было бы невежливо.

— Я ищу миссис Стенхант, — произнес я.

Женщина удивленно приподняла бровь. Гости на Кренберри-стрит не частое явление.

— Меня зовут Конрад Меткалф, — мягко продолжал я. — Я понимаю, что время сейчас не лучшее, но именно поэтому я и пришел.

Она неуверенно отступила от двери. Моя вежливость ее несколько обескураживала. Вид у меня нельзя сказать, чтобы уж очень представительный, но и у нее немногим лучше.

— Входите, — сказала она. — Я доложу ей о вас.

Я проследовал за ней в гостиную.

Дом отличался элегантностью, высокими потолками и безукоризненной чистотой. Впрочем, все это я знал и раньше. Женщина указала мне на диван, я сел, а она тем временем поднялась наверх. Дом явно был не из тех, где кричат, стоя на нижней ступеньке. Дом был из тех, где не спеша поднимаются наверх и сообщают о госте спокойным, ровным тоном, и она намеренно демонстрировала мне все это.

Я сел и попробовал прикинуть, о чем буду спрашивать миссис Стенхант и что буду делать с тем, что узнаю, если узнаю хоть что-то. Я импровизировал. Возможно, даже злоупотреблял импровизацией. Я нуждался в зацепке. Я нуждался в клиенте. Черт, да я нуждался даже в сандвиче. Хотя вряд ли мог надеяться на то, что Челеста Стенхант спустится ко мне с сандвичем на подносе.

Я не слышал легкого топота кошачьих лапок до тех пор, пока котенок не подошел ко мне совсем близко. Маленькая киска в красно-белом платьице с охапкой тетрадок — ни дать ни взять школьница. Она улыбнулась мне сквозь усики и потупилась.

— Привет, малышка, — сказал я.

— Я учусь читать! — гордо объявила киска. Она положила тетрадки на кофейный столик, уселась на ковер и сняла маленькие башмачки.

— Учишься читать? — переспросил я. — А я и не знал, что этому еще учат.

— В лагере для взросления. Я каждый день хожу. И в библиотеку хожу — с мамой.

— Твою маму зовут Челеста? — предположил я. Ох, несдобровать мне, если я и впредь буду вторгаться в чужие дома и допрашивать беззащитных кисок.

— Нет, дурачок. Мою маму зовут Пэнси.

«Бродячей кошкой зовут твою мать», — подумал я, но смолчал.

— Пэнси и Челеста живут вместе, — попробовал я еще.

— Челеста приходит в гости.

— Челеста раньше не приходила, — это было даже слишком просто.

— Нет, дурачок. Челеста приходит очень часто.

Я прикинул их возможные отношения: сестры, любовницы, хозяйка и служанка. В нашем деле поневоле начинаешь сортировать людей по категориям.

Кстати, категорий этих не так уж много.

— Не называй меня дурачком, — сказал я. — Вы с Пэнси живете вдвоем.

— Нет, дурачок, — для нее это была забавная игра. — Барри тоже иногда живет с нами.

— Не называй меня дурачком. Барри — это кролик.

— Нет, дурачок. Барри — мальчик.

— Барри — башкунчик, мистер Меткалф, — поправила ее с лестницы Челеста

Стенхант. — Саша, ступай наверх и дай нам с мистером Меткалфом поговорить.

Пэнси тебя ждет.

— Иду, — сказала киска, однако ей явно хотелось остаться и поиграть еще. — Мистер Меткалф дурачок, Челеста.

— Знаю, — откликнулась Челеста. — А теперь иди.

— До свидания, Саша, — сказал я.

Киска начала подниматься по ступенькам: сначала на всех четырех лапках, потом, спохватившись, на двух. Сверху донеслись голоса и стук закрывающейся двери.

Челеста выглядела хорошо. Ее выдержка заслуживала уважения. Совершенно очевидно она узнала меня и не знала, как к этому отнестись. Ее нижняя губа дрожала, но едва заметно. Единственная слабость, причем ничтожная.

— К вашим услугам, мистер Меткалф. Полагаю, самое время вам представиться. — Она печально помолчала. — Вы работаете на Денни.

Денни. Я мгновенно занес это имя в тот потрепанный блокнот, что я называю своей памятью. Аж перо скрипнуло.

— Нет. Боюсь, что нет. Или это хорошая новость?

— Я ответила сегодня на столько вопросов, что мне хватит до конца жизни. Давайте-ка посмотрим на ваше удостоверение, или я позову на помощь.