Пистолет с музыкой. Амнезия Творца

Он попробовал – с тем же результатом.

Это меня обеспокоило. В мое время будущее Отдела определялось выбором между двумя этими личностями, и шансов одержать верх у Корнфельда имелось куда больше. Впрочем, меня тревожило не столько то, что ни того, ни другого не оказалось на месте, сколько то, что парню пришлось запрашивать имена у компьютера.

– Попробуйте инквизитора Телепромптер, – предложил я.

Его руки забегали по клавишам.

– Я посмотрю, может ли она вас принять, – сказал он и в первый раз посмотрел на нас внимательнее.

Я улыбнулся ему, и он нажал пару кнопок на интеркоме.

– Мисс Телепромптер? – спросил он. – Тут один парень у входа, так он хочет поговорить с вами. – Он выслушал ее ответ и повернулся ко мне. – Как вас зовут?

Я назвал себя, и он повторил мое имя в трубку.

– Подождите здесь, – сказал он, глядя на нас слегка расширившимися глазами.

Мы с Серфейсом отошли на пару шагов от стойки перевести дух, когда нас окружили несколько типичных для Отдела фигур с квадратными плечами.

– Мистер Меткалф? – спросил один из них.

– Меткалф и Серфейс, – ответил я. – Мы вместе.

Шимпанзе не слишком обрадовался этому, но возражать мне не стал.

Инквизиторы взяли нас под руки и подтолкнули к лифту. Мне показалось, что мы все не влезем, и я хотел уже предложить, чтобы мы с Серфейсом ехали на следующем, но они настаивали, и мы все-таки влезли. Толстые подобрали животы, и мы поехали вверх.

Лифт остановился на третьем этаже, и нас повели в один из служебных кабинетов. Это произвело на меня впечатление, впрочем, я не был слишком уверен, что перемещение с первого на третий этаж – добрый знак для Кэтрин. Насколько я знаю Отдел, игра в кабинетах ненамного чище игры на улицах. Наши провожатые набрали код на двери. Двое из них прошли вместе с нами, а остальные остались ждать в коридоре.

Кабинет наверняка был одним из лучших в здании: огромное окно с видом на залив, фотографии и памятные знаки на стенах. Кэтрин сидела за огромным столом, постаревшая на шесть лет, но не подурневшая ни на день. Те же волосы приоткрывали ту же шею, и на мгновение я забыл обо всем, пока не увидел ее глаза. Они были холодны как сталь.

– Обыщите их, – приказала она.

Парни обшарили наши карманы. Они обнаружили мой пистолет и маленькую записную книжку у Серфейса и передали их Кэтрин вместе с нашими карточками. Она сунула все это в ящик и приказала парням выйти и подождать.

– Садитесь, – разрешила она.

Мы сели.

– Вам бы лучше уехать из города, Меткалф, – заметила она. – Вам же известно, как здесь все делается.

Я встретился с ней взглядом, но наткнулся на стену. Она даже не моргнула, а если и моргнула, то одновременно со мной. Эффект впечатлял.

– Я старше только на два дня, Кэтрин, – сказал я. – Будь снисходительнее.

– Не зовите меня Кэтрин. Пустив вас с вашей обезьяной к себе в кабинет, я и так проявила к вам снисходительность. Боюсь, излишнюю. – Голос ее звучал неумолимо, как бормашина.

Наши глаза снова встретились. Я смотрел на женщину, с которой лежал в постели всего две ночи назад. Я забыл только о том, что она провела шесть лет, ожидая, когда же я вернусь из ванной. Чем глубже я похороню эти воспоминания, тем лучше.

– О’кей, – сказал я. – Я понял. Вы теперь на этой стороне. Поздравляю, и извините меня. Где Корнфельд?

Она не ушла от ответа – хоть это между нами еще оставалось.

– Его давно нет, – ответила она. – Он перегнул палку, так что теперь отдыхает в морозильнике. – Она произнесла это так, словно это ее рук дело, и, возможно, так оно и было. – Так что если у вас есть дело к Корнфельду, вам лучше подождать.

– Я задолжал ему удар под дых, – сказал я. – Подождет. Так кто теперь за него… или я с ним и говорю?

– Возможно, так, – кивнула она.

Я покосился на Серфейса. Тот бросил на меня предельно кислый взгляд.

– Значит, мне надо поговорить с вами. Ничего личного.

– Даю вам пять минут.

– Я уверен, что вы забудете о времени. Но все кончится хорошо.

– Мне трудно сосредоточиваться надолго, – сказала она холодно.

– Все очень просто. Имеются несколько убийств, которые не потрудились раскрыть как следует, и парень в морозильнике, который не должен был там оказаться.

– Если вы назовете фамилию “Стенхант”, у вас только три минуты.

– Как насчет шести минут на двух Стенхантов?

– Давайте.

– Я буду говорить быстро и высоким голосом, вы можете записать и промотать потом медленнее. Я распутал дело Стенханта. Оба дела.

Серфейс застонал, как будто был на ее стороне.

– Это просто конфетка. Идеально отлаженный механизм, похоронивший сам себя. И все начинается и кончается Денни Фонеблюмом.

– Вы просто помешаны на Фонеблюме, – перебила меня Кэтрин. – Я проверяла. Безнадежно. Вы не можете пришить ему это дело.