Питание (ЛП)

— Почему? Вы же мало общались с мистером Поттером, — спросила Амелия.

— Я должна ему. Он спас мою маленькую сестру, не задумываясь о собственной безопасности. Ещё он помог мне сегодня вечером, когда отправил искры, не воспользовавшись ситуацией. Большинство волшебников не обратили бы на соперницу внимания, — сказала французская вейла, Гермиона вздохнула и покачала головой.

— Чёртов дурак не может оставить кого-то в беде, — сказала она с улыбкой, другие вопросительно на неё глянули, — он всегда помогает нуждающимся, не взирая на любую грозящую ему опасность, — объяснила Гермиона, Сьюзен кивнула, вспоминая слухи о деяниях Гарри.

— Я тоже помогу, — сказала Сьюзен, заставив Амелию удивленно взглянуть на племянницу, — с первого курса Гарри спасал школу и ее учеников… плюс он всегда относился ко мне с добротой и уважением, — добавила она, Гермиона улыбнулась Хаффлпаффской подруге. Они со Сьюзен ходят вместе на нумерологию, где и подружились.

— Очень хорошо, мисс…

— Секундочку, — сказала Амелия.

— Пусть мисс Делакур первой покормит мистера Поттера, — Гермиона и Сьюзан вопросительно посмотрели на нее, и женщина продолжила.

— Мисс Грейнджер и Сьюзен будут у всех на виду до начала каникул, потому что участвовали в сегодняшних событиях. Поскольку мисс Делакур проиграла…

— Никому не будет до меня дело, и изменений не заметят, — закончила Флёр. Амелия кивнула.

— Кроме того, из-за шарма смотрящие на неё будут загипнотизированы за несколько секунд, — объяснила Амелия, Гермиона и Сьюзен кивнули и посмотрели на Флер, снимающую одежду.

— А летом? — спросила Гермиона, когда вейла сняла блузку.

— Я поселю вас на юге Франции в поместье, которое Боунсы десятилетиями не посещали. Очевидно, что ни Дамблдор, ни посторонние не будут посвящены в происходящее. Аврор Тонкс будет действовать в качестве личного телохранителя до полного восстановления, — Тонкс кивнула.

— Надо найти надёжного адвоката для защиты мистера Поттера. Мне кажется, что министр Фадж, как и другие, используют его фамилию для достижения собственных целей, прикрываясь помощью, также нужно добиться эмансипации.

— Я свяжусь с моей матерью. Она поможет ему как дальнему родственнику, — сказала Тонкс, на что остальные кивнули. Поппи и Амелия знали, что Андромеда Тонкс безжалостна, когда дело доходит до ее работы и идеально подходит для этого.

Флер, увидев, что разговор закончен, выпустила грудь из плена одежды. Ее ярко-розовые соски затвердели от холода. Она не пряталась от пристальных взглядов девушек, ведьма уже давно преодолела почти все предрассудки об обнажённом теле.

Поппи вышла вперед и начала кружиться вокруг семнадцатилетней девушки, размахивая палочкой, напевая на кельтском языке. Флер почти застонала от жара в груди. Не останавливая песню, Поппи приставила палочку к соскам вейлы, они начали дергаться, и ведьма застонала. От движений каждый сосок начал выделять молоко, Флёр выгнулась, а бюст стал расти на глазах.

Гермиона и Сьюзен удивлённо наблюдали, как французская ведьма опять застонала, после окончания роста с обоих сосков белая жидкость начала выделяться ещё быстрее. Флер тяжело дышала из-за большего размера груди, она подняла руки, взяла новые игрушки и заметила, что ее соски стали темно-розового оттенка.

— Давай вместе, — сказала Поппи, взяв ее за локоть, повела к кровати, где лежал Гарри. Флер легла сбоку, а Поппи подтолкнула Гарри к груди.

— Теперь положи один из сосков в его рот, и он инстинктивно начнёт потреблять молоко. Тебе нужно скормить содержимое из обоих грудей, чтобы ему хватило питательных веществ на сегодня, — сказала Поппи, Флер кивнула.

Флер слегка застонала, когда ее чувствительный сосок потерся о губы четырнадцатилетнего подростка, который нуждался в помощи. Она вздрогнула от этого ощущения, оно прошло вверх по позвоночнику, и она закрыла рот рукой, когда Гарри захватил ее сосок. Вейла прикрыла глаза после первой волны захлестнувшего удовольствия, когда он слегка всосал вершинку. Девушка вздрогнула, когда мальчик продолжил питание. Его рот стал плотнее прижиматься к груди, и пальцы ее ног сжались. Она не знала, как долго его губы держали её тело в плену, но казалось, что часы, и её нутро горело.

— О… о боже мой, — застонала Флёр от его рта на французском языке. Огонь пылал в ее груди и затопил вены, ноги начали тереться друг о друга, чтобы уменьшить жар возбуждения. Она почти закричала, когда почувствовала, что молоко в соске закончилось.

Не дожидаясь команды, она подвинула его голову к другому соску и расслабилась, когда подросток припал к источнику белёсой жидкости. Француженка вновь застонала и почувствовала, что пальцы ног дернулись от райского удовольствия.

— О! О, Боги. Он выпивает меня, — закричала она, когда почувствовала, что огонь, горящий в ней, образует пузырь чистого удовольствия… или чистого безумия, — Я… Я… Я чувствую это, — сказала она, знающие язык начали беспокоится о волшебнице.