Питбуль для училки

– А ты терпи, Корнилов. Вон как бабы токсикоз терпят. Ради хорошего дела потерпеть – оно самое то. – Вот же редкостный п*здабол по жизни, но странная, сука, штука, говорит-то, в принципе, правильные вещи. Пусть и не вовремя. Хотя от его раздражающей болтовни попускало слегка и находились силы терпеть в ожидании приближения развязки.

Место мы нашли, а вот Лизку с пропади он пропадом Кавериным – нет. Вместо них зато в одном из сырых погребов обнаружился мертвый бандюган с практически откушенным носом и живописно завязанным на шее старого образца витым электропроводом, что и явилось, судя по всему причиной прекращения его жизнедеятельности. Еще троих, что там должны были нести вахту, на месте не наблюдалось. Пришлось вынимать из багажника главаря и заставлять звонить своим подчиненным. В результате и выяснилось, что оставленные без присмотра рядовые у*бки решили отметить чей-то день рождения, сгоняв за водкой в ближайший населенный пункт. После заливания глаз двоим сволочам любви захотелось. И они поперлись мою Лизку из подвала вытащить. В этом месте разбирательств меня накрыло еще разок. И кое-кто этого уже не пережил. В результате сбежали наши ребятки, замочив одного и вырубив второго, а уроды, до сих пор лыком не вязавшие толком, кинулись в погоню. В надежде вернуть как было и ни о чем своему боссу не рассказав, само собой, ибо у него вопрос с выбыванием из команды решался мгновенно и однозначно. Своего незадачливого, угробленного похищенными товарища собирались прикопать по-тихому. Но вышло не по их плану. По-тихому мы упокоили Свана, их главаря и выловленное в лесу шакалье, присоединив к верхушке их криминального микромирка. Сложили в одном бревенчатом сарае на отшибе и подожгли. К утру, так и не дозвавшись в лесу наших бедолаг беглецов и когда все догорело благополучно, выдернули к нам всех орионовцев, свободных от дежурств и прямых текущих обязанностей, и пошли прочесывать окрестности.

Сутки поисков ни к чему не привели. В идеале было бы подключить местных охотников и егерей, но больно уж у нас исходные обстоятельства были неподходящими для широкой огласки. Утешало, что следов того, что с ними случилось что-то плохое, вроде нападения дикого зверья, нам не попалось. Но и отсутствие положительных результатов поисков тоже угнетало. Лес здесь такой, что в пяти метрах пройдешь и не увидишь их под какой елкой, если сами не отзовутся. А у нас в команде полно народу, которых Лизка знать не знала. После пережитого будешь от кого угодно прятаться и шарахаться. Вот и срывали мы глотки, вопя на весь лес их имена и что мы из «Ориона».

Устали все адски. Не жрали, не спали, ноги берцами поразбивали к хренам в мясо, но никто не останавливался. На одном из привалов Лене позвонил. Она плакала, а мне в груди и все тело вроде кто живой водой омывал, а в кровь ракетного топлива заливал. Она же не от горя плачет, от радости. Любит. Меня. А я… я для нее живой. Стал вдруг. Для нее одной. И обещал ей, что будет все хорошо. И оно будет. Лизку найду. Дом нам куплю. Или построю. Федьку мужиком достойным выращу. Ребенка нашего сделаю. Роз ей таких раздобуду… Я ведь все могу теперь. Потому что любит. А я… Я все.

– Михаил Константинович ! – окликнул меня Матвеев, с чьего телефона я Лене и звонил. – Тут эсэмэс пришла. Точно вам. «Миша, Лиза дома! Возвращайся к нам!!» – зачитал он.

Чего? Я подбежал к нему и прочитал сам запрыгавшие перед глазами буквы. Лиза дома. Но как? Да пофиг.

– Мужики, отбой! – скомандовал я по рации, заморгав от внезапной рези в глазах. – Все хорошо. Нашлась.

По лесу покатился свист и ликующие вопли.

Эпилог

Роксана Камнева

– Роксана, а вот эта вот хр… ну чем бы оно там ни было, получилось у тебя офигенски вкусной, – скорчил рожу чуть ли не с закатыванием в экстазе глаз экс-Казанова.

– Боев, переигрываешь, – буркнула я, ухмыльнувшись. – Чё надо?

– А чего сразу надо-то? Я что, не могу просто так зайти в гости к лучшему другу и его семье? – Теперь уже закатила глаза я. Ну кому ты тут чешешь, кабанятина?!

– Зайти-то ты, конечно, мог. Но чтобы сам на поесть мою еду напросился? Не пытайся сношать мои мозги. Кстати, это – рагу, и я его и раньше готовила.

– Да ладно! – выпучил голубые зенки недоактер.

– Ага, ты его уже раза три ел у нас.

– Ну, значит, сегодня оно невероятно удалось. – Ага-ага, а щека у тебя дергается и желваки вылезают от невероятного восхищения неземным вкусом яств.

– Боев. Чего. Тебе. Надо. И кончай уже притворяться.

– У меня вопрос. – Вздохнув, он с явным облегчением отодвинул тарелку.

– Ко мне?

– Э-э-э-э… вообще-то, он как бэ-э-э… к моей жене… но я что-то…

– Бздишь его задать ей, ибо чревато, – оборвала я ни разу не свойственное ему мямленье. Это ли наш главный п*здобол и весельчак? – Так?

– Так. Просто ты же вроде как подруга моей карамели и знаешь… ну… в смысле… можешь предположить, как она может среагировать…