Питер да Москва – кровная вражда

Минут через пятнадцать выехали к заливу. «Вольво» медленно сползла с пологого склона и, тихо урча, покатила к песчаному берегу.

– Вот и приехали, – весело сообщил конопатый. – Посмотрите вот туда! – Он рукой показал в заросли густых ив, где стяла небольшая яхта. – Андрей Антонович ждет.

Блондин-водитель заглушил двигатель и обернулся:

– Прошу вас.

– Спасибо! – Рита скривила красивые ярко-красные губы и легкой бабочкой выпорхнула из салона.

Если Рита о чем-то и мечтала в жизни, так именно о такой яхте – белой и легкой, как облако. На носу судна стоял Андрей Гаврилов – в светлых шортах и пестрой рубашке с короткими рукавами. Когда Рита подошла, он широко раскинул руки для объятия.

– Господи, Ритуля, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! Дай поцелую. – Рита решила не сопротивляться. Гаврилов впился своим жадным ртом в ее пухлые губы. – Ох, какая ты сладенькая! Видишь, девочка, как я тебе доверяю! В последнее время у меня появилось слишком много недоброжелателей – я вынужден искать уединения. Немногие знают про это убежище. – Он обнял Риту за талию. – Ты одна из них. Цени!

Конопатый парень встал позади хозяина: видно, он исполнял при Гаврилове роль старательного курьера.

– На сегодня эта яхта мой дом. Осторожнее ступай по трапу, он не для таких тонких каблучков, как у тебя… – Гаврилов поддержал Риту под локоть. – Господи, ты прекрасна, как Афродита. Не удивлюсь, если однажды ты мне скажешь, что рождена из морской пены…

– Ты все такой же балагур. – Туфли маленькими молоточками застучали о палубу. – Когда же ты повзрослеешь?

– А зачем мне становиться старым? Признайся, разве тебе плохо было с тем темпераментным юношей, с которым ты познакомилась три года назад? Или ты позабыла все?

– Перестань кривляться, Андрей! У меня к тебе серьезное дело.

– Какое же, моя радость? Ты позволишь тебя так называть?

– Да перестань же!

Место для стоянки яхты было выбрано очень удачно. Ее невозможно было увидеть с шоссе даже с близкого расстояния: судно скрывалось за зарослями прибрежных ив. Со стороны залива яхту прикрывал высокий утес, гранитной грудью вставший навстречу северному ветру.

– Так объясни мне, что ты от меня хочешь?

Рита усмехнулась:

– На сей раз это не я от тебя, а ты от меня… Наши роли поменялись!

Андрей удивленно вздернул брови. Его полные чувственные губы капризно искривились.

– Это как же понимать?

– А так! У меня есть для тебя важная информация. Очень важная! Но сначала я хочу попросить тебя отдать мне те фотографии.

– Те? – посерьезнел Андрей. – Какие те?

– Не прикидывайся, будто забыл. Те, что ты сделал в тот вечер… на той вечеринке в «Добрых ключах». Там, где я с… твоим отцом…

Гаврилов расхохотался:

– Ах, вот оно что… Да, теперь вспомнил. Мой старик был тогда в ударе, да и ты его раззадорила… Помню-помню…

– У Филата есть пленка той вечеринки, – продолжала Рита, болезненно поморщившись. – Но, к счастью, съемки велись только на воздухе.

– А откуда это у твоего любезного Филата пленка? – забеспокоился Гаврилов, сразу утратив насмешливо-самодовольный вид. – Что за пленка?

– Не знаю, он не сказал. Похоже, вас там кто-то из-под полы снимал…

– Вас! – фыркнул Гаврилов. – Не вас, а нас, крошка! Нас! Не забывай этого! И что же Филат? Почему бы тебе не спросить у него, откуда он достал этот фильм? А? В койке между двумя оргазмами почему бы тебе не поинтересоваться? Или когда он тебя трахает, ты забываешь обо всем на свете? А? По глазам вижу, что забываешь, ах ты, шлюха похотливая! Неужели он трахает лучше, чем я?

Рита молчала. Она даже отвела глаза от Андрея. Девушка боялась его: несмотря на внешнюю учтивость и добродушную веселость, Гаврилов был безжалостен, и Рита понимала это лучше, чем кто-либо. Стоило ему только моргнуть, двое мужиков, стоявших рядом с ним, мгновенно схватят ее, свяжут по рукам и ногам, растянут на палубе и изнасилуют по очереди, а Андрей будет наблюдать за всем происходящим с масленой улыбочкой и фотографировать поляроидом, как тогда, год назад, в номере у его папаши, этого старого похотливого козла Антона Лавровича, когда ей пришлось… Но вспоминать о той проклятой вечеринке и о гнусном, мерзком ее финале Рите было невмоготу даже сейчас, год спустя. Теперь ей хотелось лишь одного – чтобы Андрей вернул ей две фотографии, сделанные поляроидом. Только ради этих фотографий она и согласилась прийти в бар «Белый павлин» и познакомиться с Филатом… Она надеялась, что Андрей хоть на этот раз не обманет и вернет ей те ужасные фотографии, которые она тут же разорвет в мелкие клочки…

– Что же ты молчишь, крошка? – сердито поинтересовался Андрей. – Я ведь натура тонкая, ранимая – могу несказанно обидеться.

– Понимай как хочешь…

– Похоже, московский красавец Рома Филатов, или коронованный вор с погонялом Филат, замутил твой светлый разум и разбил вдребезги твое нежное сердечко. Неужто ты влюбилась в него, как та явная студенточка! – Гаврилов взял Риту за подбородок и жестко произнес: – Шлюхе с многолетним стажем такая романтическая влюбленность не к лицу!

Рита узнала прежнего жесткого и циничного хозяина, но упрямо дернула головой: