Питер да Москва – кровная вражда

Хозяином казино «Олимпия» был пожилой грек, внешностью больше напоминающий академика, чем профессионального картежника. Звали его Перикл Геркулос. Поговаривали, что он еще лет двадцать назад сумел сколотить состояние, которому мог бы позавидовать даже преуспевающий европейский бизнесмен. Одно время он хотел съехать на землю предков, но внезапно открывшиеся ему в городе на Неве коммерческие перспективы убили в нем желание искать покоя на родине. Несколько лет назад он открыл казино для солидной публики. Посетители казино – а среди них были и воры в законе, и высокопоставленные государственные чиновники, музыканты и «новые русские» предприниматели – чувствовали себя здесь в полнейшей безопасности: на каждом этаже дежурили вооруженные молодцы. У входа тоже имелась мощная охрана, способная в случае опасности принять на себя удар. Внутреннее и внешнее кольца охраны постоянно держали между собой связь по рации, и без их ведома в казино не мог проникнуть ни один случайный человек.

Сам хозяин частенько принимал участие в игре, но делал это больше для того, чтобы не растерять профессионализма, и с улыбкой вспоминал про былые победы. Свою карьеру Перикл начал лет сорок назад, обыгрывая в поездах дальнего следования богатых лохов-отпускников. Вид у него и тогда был весьма респектабельный, так что никому и в голову не могло прийти, что он шулер, каких по всей России не отыщется даже десятка. Позже его аппетиты возросли, и он создал «покерную бригаду», которая колесила по всей стране и находила Периклу клиентов среди подпольных фабрикантов, коллекционеров антиквариата и просто богатых людей, каких в советской стране было немало. Он имел целый штат наводчиков, с которыми всегда щедро расплачивался.

Позже Геркулос осел в Магадане, поближе к золотым приискам. Тамошние старатели славились тем, что были очень азартны и в одну ночь могли прогулять сезонный заработок, насчитывавший много нолей. Но с ними надо было вести игру тонко: несмотря на любовь к куражу, старатели отличались большой недоверчивостью и осторожностью. Но и на них Периклу удавалось найти управу. Наводчиц он искал среди местных проституток, к которым устремлялись артельные мужики так же резво, как олени во время гона к жующим ягель самкам.

Из Магадана Перикл вернулся неимоверно богатым. Казалось бы, теперь ему пришла пора утихомириться да зажить спокойно, потихонечку просаживая накопленные капиталы. Однако именно с момента возвращения Перикла на «большую землю» началась его настоящая карьера как профессионального картежника. Обладая не только воровским талантом, но еще и необыкновенными организаторскими способностями, он сумел объединить в единую касту всех шулеров и профессиональных игроков российского Ссеверо-Запада. Теперь они каждые полгода стали собираться в Питере на свои сходняки, где решались текущие вопросы по устройству и безопасности казино и по сбору общака. На карточных сходках делились территории и определялась специализация игроков: одни любили играть в поездах или на самолетах, другие предпочитали жаркие курорты Черноморского побережья, третьи ошивались в гостиничных комплексах.

А немного позже Геркулос перешел в закон и зажил по понятиям. И теперь, несмотря на огромную разницу в возрасте, Леха Красный был для Перикла Геркулоса как отец родной…

Парни у входа в казино, заметив приближающегося Красного, что-то буркнули в рацию, и дверь приоткрылась. Охранник не удивился появлению смотрящего с гостями. В это здание на набережной он заявлялся частенько, потому что играть любил и умел. Красный проигрывал по-крупному, но частенько срывал богатый банк.

В «Олимпию» Леша Краснов мог входить в сопровождении своих телохранителей, но даже он, смотрящий Питера, не смел переступать порог зала на четвертом этаже, где шла крупная игра, и, сдав оружие, должен был томиться перед бронированной дверью под присмотром любезных, но малоулыбчивых гвардейцев Геркулоса.

Старый грек в воровской иерархии Питера, хоть и сидел на ступеньку ниже Красного, был в некотором роде сам себе хозяин. С Красным, как некогда со Шрамом и с прежними питерскими смотрящими, условия содержания казино были оговорены до мелочей. Перикл был умный старик: он понимал, что если только пожелает иметь полный суверенитет, то Леха, не моргнув, открутит ему седую башку. Перикл безоговорочно признал Красного хозяином города и ежеквартально выплачивал ему «налог» с казино. Но при этом Красный приходил в «Олимпию» как простой посетитель – и если проигрывал, то отдавал бабки до копейки, а если срывал куш – на радостях отстегивал «в пользу заведения» десять процентов.

Красный вошел в особняк, увлекая за собой спутников: следом шли Филат с Данилой, замыкал шествие Глеб, который как бы невзначай посмотрел по сторонам: набережная была пустынной, только трое чудаков, оперевшись о чугунную узорчатую решетку, задумчиво наблюдали за медленным течением воды.