Питер Джексон и создание Средиземья. Все, что вы можете себе представить

Границы между реальностью и вымыслом, актерами и персонажами размывались у нас на глазах. Вуд даже признался, что бывали моменты, когда ему казалось, будто в следующей сцене ему предстоит играть с Гэндальфом. Подстриженный под машинку Блум не слишком походил на эльфа, потому что прилетел на фестиваль со съемок «Черного ястреба», которые проходили в марокканском Рабате, но все же рассказывал об эльфийских боевых искусствах, умении стрелять из лука и способности замирать на месте, ведь эльфам не пристало суетиться. Тайлер было всего двадцать три, но она уже прекрасно знала, как давать подобные интервью, и рассказала о том, что фильмы получили от любовной линии, впервые объяснив репортерам, что ее роль основана на приложениях, а затем объяснив, о каких приложениях идет речь. Актеры-хоббиты смеялись и улыбались, тщетно пытаясь хранить серьезность, когда их спрашивали о резиновых ногах и участии в проекте мечты, который растянулся на целых восемнадцать месяцев.

Только теперь они начали подозревать, что фильмы, возможно, будут так же прекрасны, как и работа над ними.

«Мы впервые подумали: «Офигеть!», – вспоминает Вуд, который лишь за несколько дней до фестиваля завершил дополнительные съемки для «Братства» в Новой Зеландии и успел добраться до Канн, прилетев из Веллингтона в Лос-Анджелес, из Лос-Анджелеса в Лондон и из Лондона в Ниццу. – До того момента все это было нашей вселенной. Нам и в голову не приходило, что все это станет реальным – да еще и таким громким. Мы трудились на передовой. Мы сидели в Новой Зеландии, отрезанные от мира, и снимали эти фильмы. В Каннах мы впервые подумали: «Вот черт, скоро премьера». Это было невероятно».

Ли ни на секунду не усомнился, что все получится чудесно. Он рассказал, что однажды на съемках сел за обедом рядом с Шайе, и один из боссов «New Line» втянул его в разговор.

«Вы давно работаете в этом бизнесе, – начал он. – Поймите, я знаю, что это Толкин. Вы читали сценарии, вы видели кое-какой материал. Что вы думаете?»

«Мистер Шайе, – ответил Ли, словно читая высеченные на каменной скрижали слова, – вы, ваши коллеги и все, кто с этим связан, включая членов съемочной группы, актеров, режиссера, продюсера, абсолютно всех, творите историю».

«Вы правда так думаете?» – пораженно спросил Шайе.

«Не стоит и сомневаться. Я точно знаю».

И он не ошибся.

Следующим вечером состоялась вечеринка – крупнейшее мероприятие в истории «New Line». Миттвег похвастался «The Los Angeles Times», что они готовили ее с декабря. Счастливчиков привезли из города на специальных автобусах. В Каннах многие являются на вечеринки без приглашения, но «New Line» не собиралась этого допускать. Нельзя было просто так взять и прийти на их вечеринку.

На закате на извилистой дороге, освещенной железными факелами, появились девять черных всадников. По саду бродили орки, которые искали возможности сфотографироваться с гостями. Арт-директор Дэн Хенна привез с собой целые фрагменты декораций, которые заново собрали на французских складах: таких усилий не прилагали даже для встречи, на которой решалась судьба картины, и теперь все хотели увидеть все своими глазами.

Сделанный в хоббитском масштабе Бэг-Энд невольно заставлял любого посочувствовать Маккеллену и несчастным членам съемочной группы; Врата Дурина были наглухо закрыты, и открыть их не удавалось никому; а согнувшийся в три погибели каменный тролль как будто окаменел прямо на танцполе. В павильонах с декорациями с Дня рождения Бильбо предлагали еду и напитки, а нанятые официанты ходили в эльфийских ушах.

Тем теплым вечером актеры наслушались достаточно лестных слов. В замке был выставлен кое-какой реквизит – Гламдринг, посох Гэндальфа, Жало, – а также целая галерея чудесных черно-белых портретов главных героев. Кристофер Ли, довольно кивая, показывал гостям каждый из них: «Это, конечно, Фродо… Вот Пиппин… Гимли… эльф Леголас… Гэндальф…» Он остановился у собственного портрета: Саруман внушал страх, освещенный, как в настоящем нуаре. «Хм-м… Пожалуй, этот я возьму себе». Сняв портрет, он унес его с собой, оставив на стене заметную прореху.

Тайлер держала в руках свои дорогие туфли, наслаждаясь возможностью постоять босиком на траве. Рис-Дэвис сидел на скамейке и предлагал всем желающим присесть рядом, чтобы ему было удобнее рассказывать байки. В баре, который виднелся у него за спиной, установили двухметровую барную стойку из «Гарцующего пони», изготовленную в «хоббитском масштабе», поэтому всем желающим выпить приходилось кричать в надежде, что французский бармен услышит заказ.

Билли Бойд и Доминик Монахэн хохотали вовсю, не разлучаясь ни на минуту. Блум вышел на танцпол, не обращая внимания на восхищенные женские взгляды.

Среди тех же деревьев, где мы встретились накануне, прятался ошалевший Джексон, которому, без сомнения, ужасно хотелось побыстрее сбежать с этой гламурной вечеринки в родную Новую Зеландию. На ногах у него были кроссовки. Заметив меня, он неуверенно улыбнулся.