Питер Джексон и создание Средиземья. Все, что вы можете себе представить

Режиссер нисколько не сомневается, что способ можно найти всегда. Если способа нет, его нужно придумать. Хенна рассказывал, как сообщил Джексону, что они нашли идеальное место для съемок Эдораса в отдаленной ледниковой долине. При этом он предупредил своего друга, что долина очень труднодоступна: чтобы начать там стройку, нужно было возвести три моста и проложить полтора километра дороги. «В ответ он сказал, что мы снимаем эпический фильм, для которого нужны эпические панорамы, а потому пара мостов и кусок дороги нам не помеха».

Всякий раз, когда что-то казалось пугающим, Хенна вспоминал позицию режиссера: всегда можно построить дорогу.

«Питер давит, и давит, и давит, – смеется Тейлор, – но он давит, чтобы все выкладывались на полную, а не чтобы укрепить свое эго. Никакого эго нет вовсе».

На горе Руапеху, их священной Роковой горе, работали несколько съемочных групп. Сопродюсер Рик Поррас, который вырос в Сан-Франциско и на заре карьеры был ассистентом Роберта Земекиса, возглавлял вторую группу на склоне горы, в стороне от Питера, командовавшего основной группой. «В какой-то момент мы заметили, что свет меняется: солнце входило в свой золотой час, а на небе появилась невероятная облачная башня. Казалось, здесь не обошлось без волшебства, потому что это случилось само собой, прямо у нас на глазах. У нас была камера, поэтому мы начали снимать и не могли дождаться просмотра, чтобы похвалиться своим облаком. На следующий день все собрались на просмотр – и это облако появлялось на экране снова и снова, снятое с разных ракурсов… Все побросали свои дела, чтобы снять красивое облако».

Шон Эстин сказал, что работать под руководством Питера – значит, «чувствовать себя частью вселенской игры».

* * *

Перефразируя другого знаменитого американца, можно сказать, что нам следует спрашивать не только что Джексон сделал для «Властелина колец», но и что «Властелин колец» сделал для этого скромного новозеландца. Не стоит забывать, что эти фильмы основаны на трудах смиренного оксфордского профессора, наделенного феноменальным воображением. Решив снять фэнтези-фильм, Джексон и Уолш обратились к истокам. Бойенс внесла свой ценный вклад как человек, наиболее преданный профессору. Ли и Хоува вдохновили книги. Что-то в этой грандиозной, но в то же время камерной истории исполнило актеров и членов съемочной группы сверхъестественной преданности общему делу.

«Любовь к «Властелину колец» и изображенному в нем миру, – говорит Тейлор, – заставила всех на порядок превзойти себя. Она задала нам планку».

Во время съемок на заляпанных клеем скамейках «Weta Workshop» и на столах уставших аниматоров «Weta Digital» постоянно лежали основательно потрепанные экземпляры книги – казалось, на съемках незримо присутствовал сам Толкин.

Мир Толкина настолько убедителен, что сама история и нашедшие в ней отражение архетипы затронули и затрагивают сердца миллионов. Миссия Фродо универсальна – темная лошадка побеждает, просто потому что победа маловероятна, но герой выбирает верных спутников.

«Невозможно отрицать, что книга Толкина вдохновляет, ведь она задела за живое так много людей, – говорит Хоув. – Я встречал немало детей, которые первым делом посмотрели фильмы, а затем уже взялись за книги. Это любопытно, ведь для таких, как я, все было наоборот».

Наша любовь к Средиземью не лишена духовной составляющей. Став проводником древних мифологических традиций (скандинавской, греческой и даже библейской), Толкин пробудил любовь к глубоким, историческим, псевдорелигиозным загадкам, которой ныне пронизана вселенная комиксов. Явно наблюдается культурная зависимость от этой формы воображаемой археологии (необходимость истории сама по себе становится темой книги).

Толкин поставил перед собой серьезную задачу создать мифологию для Британии. В итоге он создал мифологию для всего мира. В 1977 году, приступив к работе над «Звездными войнами», Джордж Лукас внимательно изучил эти мифологические архетипы[49] и пришел к выводу, что они по-прежнему взывают к людям новых поколений, даже шитые белыми нитками.

И все же книги стали не просто вместилищем мифов. Толкин утверждал, что главной их темой была смерть и «стремление к бессмертию». Иными словами, он говорил о вечной жизни истории. Лишенная религиозных предписаний, книга все же оказалась пропитана глубокой католической верой писателя, а тонкие намеки на католическую образность критики нашли и в фильмах Джексона. Разве Галадриэль не напоминает Мадонну?