Питер Мариц - юный бур из Трансвааля

Проснулся он от стука отваливаемых камней. Свет проникал через открывавшийся вход, чьи-то черные руки проворно мелькали и хватались за громадные глыбы, доносились звуки незнакомой речи. Вскоре отверстие было очищено, и в пещеру проник рослый зулус, обнаженный, с повязкой на бедрах и с причудливой прической на курчавой голове. Он подал знак пленнику следовать за ним. Перед входом в пещеру его ждало еще четверо зулусов. Поговорив между собой, они вытянулись цепью, с пленником посередине, и стали взбираться вверх по боковому скату оврага. В том месте, где они ранее свернули с лесной дороги на тропинку, Питер Мариц увидел новую группу черных, которые тотчас присоединились к провожатым и, окружив его кольцом, принялись о чем-то оживленно совещаться. Он мог уловить смысл лишь немногих отдельных слов, среди которых всего чаще произносилось имя Сетевайо, вождя зулусов. Оглянувшись по сторонам, молодой бур с радостью заметил верного Скакуна, который громко заржал при виде своего хозяина.

Совещание черных продолжалось недолго. Питеру Марицу дали кусок полусырого мяса антилопы, которое он проглотил с жадностью, так как давно, еще с вечера, испытывал сильный голод. Затем отряд в двенадцать зулусов, из которых у десяти были в руках ассагаи, а у двух, сверх того, за спиною ружья, повел его по дороге в глубину леса. Юноша понял, что казнь его отсрочена; надолго ли, он не знал. Рук ему больше уже не связывали.

Шесть дней продолжалось путешествие Питера Марица с отрядом зулусов. Многое пришлось ему за это время перевидать, и все это по большей части было для него интересно и ново, и если бы не неизвестность, в которой он находился, да еще неотвязная мысль о роковом конце, который ждал его, юноша был бы, в общему доволен. Обращались зулусы с ним хорошо, кормили тем же, что ели сами, — обыкновенно дичью, за которой они охотились тут же в пути. Однажды Питеру Марицу посчастливилось увидеть носорога — его вспугнул говор людей, и вдруг гигант поднялся из травы, сонно озираясь на непрошенных гостей. Зулусы попробовали преследовать его, метнули ассагаи, несколько раз выстрелили вдогонку, но ни пули, ни острия ассагаев не могли пробить эту чудовищную кожу, и носорог преспокойно ушел в лес, ломая по пути деревья. Только его и видели!

По мере движения вперед все чаще и чаще встречались развалины бывших здесь некогда крупных поселений. Остатки сгоревших жилищ, их значительные размеры, правильно устроенные каменные ограды, затейливая резьба на уцелевших от пламени деревянных частях — все это указывало, что жившие здесь племена находились на сравнительно высоком уровне культуры. О том же свидетельствовали остатки заброшенных плантаций, огородов. Земля здесь была необыкновенно плодородная, тучная — жирный чернозем, орошение обильное. Жилища имели круглую форму, с конусообразными крышами, кое-где еще уцелевшими. Все это теперь было заброшено и имело крайне запустелый вид. Только следы человеческого трудолюбия да обильно рассыпанные повсюду черепа и кости былых обитателей говорили о том, что здесь жили люди, место которых заняли теперь хищные звери да ядовитые змеи, извивавшиеся среди руин.

Заинтересованный виденным, Питер Мариц, пользуясь тем, что старший в отряде понимал немного по-голландски, и пустив в ход маленький запас знакомых ему зулусских слов, узнал, что здесь некогда обитало многочисленное племя бакони, сплошь истребленное в нескончаемой войне с зулусами. И снова пришли ему на память речи его спутника Октава… «Туземцы ослабят, истребят друг друга и приготовят легкую добычу англичанам», думал он.

Бичом населения, жившего в этих местах, были львы и другие хищники. Питеру Марицу довелось по пути познакомиться с чрезвычайно оригинальным способом предохранения от набегов зверей. В узкой долине, расположенной между двумя лесистыми горами, росло колоссальное раскидистое дерево из породы фиговых. Приглядевшись к его кроне, Питер Мариц заметил мелькающие среди листвы конусообразные крыши туземных хижин и черные физиономии их обитателей. Оказалось, что на ветвях дерева уместилось около двадцати хижин с довольно многочисленным населением. С разрешения старшего провожатого юноша взобрался на дерево и проник в одну из хижин. Обстановка ее была крайне убога: на пол была брошена подстилка из сухой травы, лежало копье да стоял горшок с деревянной ложкой, полный сушеной саранчи. У двери хижины сидела женщина и кормила грудью ребенка. Другие дети ее сидели с отцом на ближних ветках. Туземцы оказались очень гостеприимными и любопытными. Отовсюду стали сползаться к хижине черные обитатели этих воздушных жилищ, по большей части женщины и дети. Они с изумлением глядели на гостя и угощали его сушеной саранчой.

Чем дальше подвигался отряд с пленником, тем гуще становилось население. На речных бродах, которые они переходили, сотни туземцев барахтались в воде. При виде белого одни спешили поглядеть на него, другие, преимущественно женщины, убегали в страхе. По-видимому, белый человек был здесь диковиной.