Читаем Питер Обыкновенный, или Младших братьев не выбирают полностью

— А ну прекрати! — крикнул папа на Фаджа. — Сейчас соорудим отличные бутерброды с арахисовым маслом. Потом примешь ванну! Завтра мама вернётся и увидит, как хорошо папа справлялся один. Питер, где мама прячет арахисовое масло?

После ужина папа выкупал Фаджа. Единственное, на что он решил махнуть рукой, это мытьё посуды. Свалил её горой в раковину и оставил маме.

В воскресенье мы поехали встречать самолёт. По дороге к аэропорту папа предложил не докладывать маме обо всём, что случилось с нами в эти выходные. Такой большой мужской секрет на троих. Я согласился. А мама была так рада нас видеть, что даже словом не обмолвилась о посуде.

Через шесть недель как-то вечером мы смотрели телевизор — а там новая реклама «Тодл-байка».

— Это я, — сказал Фадж.

Мама оторвалась от книги.

— Мальчик, похожий на тебя, Фадж, но не ты.

— Нет, я. Это я. Смотли.

Мама прищурилась, вглядываясь.

— Знаешь, Уоррен, — сказала она отцу, — а ведь и впрямь копия Фаджа. — Она засмеялась. — Представь себе ещё одного такого!

— Это Фадж и есть, — говорю я.

— Это Фадж и есть, — вторит братец.

— Мы тебе не рассказывали, дорогая, — сказал папа. — Хотели устроить сюрприз. Но это и есть Фадж.

— ЧТО? — вскочила мама.

— Мам, — начал я, — помнишь тот уикенд, когда ты ездила к тёте Линде?..

Я замолчал и вспомнил всё, чего моя мама не знала.

Как Фадж скакал по лужам.

Как хотел потрогать медведей.

Про бумагу в его штанинах.

Про омлет с грибами.

Про мистера Винсента с толстой сигарой во рту.

Про Джанет с крекерами-рыбками.

Тут я поглядел на папу, а он на меня. И мы оба как засмеёмся!

Глава десятая

Плюх!


Никогда не забуду ту пятницу десятого мая. Самый важный день в моей жизни. Начинался-то он обычно, ничто, как говорится, не предвещало. Я посидел на уроках. Пообедал. Потом была физкультура. Потом мы пошли домой с Джимми Фарго. Собирались переодеться и отправиться в парк, к нашим каменюкам.

В лифте я поделился с Генри радостью, что скоро лето. Генри сказал, что тоже рад. На своём этаже я добрёл до квартиры и открыл дверь. Снял куртку, повесил в шкаф. Положил учебники на тумбочку в коридоре, рядом с маминой сумкой. И направился прямиком в свою комнату — переодеться и проведать Плюха.

Первое, что я заметил, — это щеколда на моей двери. Она была откинута. Дверь нараспашку. И в проёме стоит стул. Я чуть не загремел, споткнувшись. Ринулся первым делом к комоду проверить Плюха. Его не было! Аквариум с водой и камнями на месте, а Плюха нет!

Бегом в кухню и завопил:

— Мам, где Плюх?

Мама что-то пекла. Брат сидел на полу и бумкал, бил кастрюлей по сковороде.

— Тихо! — прикрикнул я на Фаджа. — Ничего не слышно.

— Что ты сказал, Питер? — переспросила мама.

— Сказал, что не могу найти Плюха. Где он?

— Его что, нет в аквариуме?

Я помотал головой.

— Ох, — сказала мама. — Надеюсь, он не ползает где-нибудь по полу. Ты же знаешь, я не люблю, как он пахнет. Погляжу в спальнях. А ты здесь проверь, Питер.

Мама поспешила в комнаты. Я смотрел на брата. Он улыбался.

— Фадж, ты знаешь, где Плюх? — спросил я спокойно.

Фадж улыбался от уха до уха.

— Ты его брал? Скажи, Фадж! — сказал я уже не так спокойно.

Фадж хихикнул и прихлопнул рот ладонями.

Я завопил:

— Где он? Что ты сделал с моим черепахом?

Никакого ответа. Фадж снова бумкнул, и я вырвал из его рук кастрюлю и сковородку. Постарался не кипятиться.

— Скажи мне, где Плюх. Просто скажи, где черепах. Я не буду сердиться, если ты скажешь. Давай, Фадж. Пожалуйста.

Фадж посмотрел на меня.

— В животике, — сказал он.

— Как это — в животике? — спросил я, сузив глаза.

— Плюх в животике! — повторил Фадж.

— В каком животике?

— Вот в этом, — Фадж потёр себя по животу. — Плюх в этом животике! Вот здесь!

Я решил поддержать игру:

— Ладно. А как он туда попал, Фадж?

Фадж встал. Он запрыгал вверх-вниз и запел:

— Я СЪЕЛ ЕГО… СЪЕЛ ЕГО… СЪЕЛ ЕГО! — и побежал прочь из кухни.

Вернулась мама.

— Его нигде нет, — сказала она. — И в шкафах поглядела, и в ванной, и в туалете, нигде…

— Мам, — сказал я, тряся головой. — Как ты могла?

— Как я что могла, Питер?

— Как ты могла разрешить ему?

— Что разрешить, Питер?

— СЪЕСТЬ ПЛЮХА! — завопил я.

Мама принялась мешать что-то в миске.

— Не говори ерунды, Питер, — сказала она. — Плюх черепаха.

— ОН СЪЕЛ ПЛЮХА! — повторил я.

— Питер Уоррен Хэтчер! ПРЕКРАТИ ГОРОДИТЬ ЧЕПУХУ!

— Сама спроси его. Давай, спроси, — сказал я.

Фадж стоял в дверях кухни, широко улыбаясь. Мама подтянула его к себе и погладила по голове.

— Фадж, скажи мамочке, где черепашка.

— В животике, — сказал Фадж.

— В каком животике?

— МОЕМ! — он захохотал.

Мама подняла его и посадила на кухонную стойку, чтобы он не смог удрать.

— Ты шутишь, да, Фадж?

— Не шучу.

Мама побледнела.

— Ты правда съел черепаху своего брата?

Фадж улыбался широко-широко, шире не бывает.

— ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ, ЧТО ПОЛОЖИЛ ЕЕ В РОТ И ПРОЖЕВАЛ? ВОТ ТАК? — мама сделала вид, что жуёт.

— Нет.

Мама с облегчением улыбнулась.

— Ну конечно нет. Ты просто пошутил. — Она поставила Фаджа на пол и одарила меня многозначительным взглядом.

Фадж между тем бормотал:

— Не жевал. Не жевал. Плоглотил. Плоглотил… Челепашек всех нету. В животике у Фаджа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Облачный полк
Облачный полк

Сегодня писать о войне – о той самой, Великой Отечественной, – сложно. Потому что много уже написано и рассказано, потому что сейчас уже почти не осталось тех, кто ее помнит. Писать для подростков сложно вдвойне. Современное молодое поколение, кажется, интересуют совсем другие вещи…Оказывается, нет! Именно подростки отдали этой книге первое место на Всероссийском конкурсе на лучшее литературное произведение для детей и юношества «Книгуру». Именно у них эта пронзительная повесть нашла самый живой отклик. Сложная, неоднозначная, она порой выворачивает душу наизнанку, но и заставляет лучше почувствовать и понять то, что было.Перед глазами предстанут они: по пояс в грязи и снегу, партизаны конвоируют перепуганных полицаев, выменивают у немцев гранаты за знаменитую лендлизовскую тушенку, отчаянно хотят отогреться и наесться. Вот Димка, потерявший семью в первые дни войны, взявший в руки оружие и мечтающий открыть наконец счет убитым фрицам. Вот и дерзкий Саныч, заговоренный цыганкой от пули и фотокадра, болтун и боец от бога, боящийся всего трех вещей: предательства, топтуна из бабкиных сказок и строгой девушки Алевтины. А тут Ковалец, заботливо приглаживающий волосы франтовской расческой, но смелый и отчаянный воин. Или Шурик по кличке Щурый, мечтающий получить наконец свой первый пистолет…Двадцатый век закрыл свои двери, унеся с собой миллионы жизней, которые унесли миллионы войн. Но сквозь пороховой дым смотрят на нас и Саныч, и Ковалец, и Алька и многие другие. Кто они? Сложно сказать. Ясно одно: все они – облачный полк.«Облачный полк» – современная книга о войне и ее героях, книга о судьбах, о долге и, конечно, о мужестве жить. Книга, написанная в канонах отечественной юношеской прозы, но смело через эти каноны переступающая. Отсутствие «геройства», простота, недосказанность, обыденность ВОЙНЫ ставят эту книгу в один ряд с лучшими произведениями ХХ века.Помимо «Книгуру», «Облачный полк» был отмечен также премиями им. В. Крапивина и им. П. Бажова, вошел в лонг-лист премии им. И. П. Белкина и в шорт-лист премии им. Л. Толстого «Ясная Поляна».

Веркин Эдуард , Эдуард Николаевич Веркин

Проза для детей / Детская проза / Прочая старинная литература / Книги Для Детей / Древние книги