Питер Пэн и Похитители теней

Несколько секунд оба отдыхали, наблюдая друг за другом и не обращая внимания на вопли Пондла, у которого уже шла кровь из многочисленных мелких, но болезненных уколов клювиками. Потом Чижу пришла в голову идея. Он обогнул Пондла, подбежал к стенке с бабочками и сорвал с нее сачок. Держа сачок обеими руками, торговец принялся подкрадываться к Диньке, не сводившей с него глаз. Все ближе, и ближе, и ближе, и…

Хлоп! Динька сорвалась с рогов ровно за полсекунды до того, как на них опустился сачок. Чиж выругался, рванул сачок за ручку, и лосиная голова с грохотом обрушилась на пол. Торговец развернулся и устремился следом за Динькой.

Хлоп! Хлоп!

Еще дважды он пытался ее поймать. Во второй раз ему это даже почти удалось: проволочный ободок зацепил ее ногу так, что Динька закувыркалась в воздухе. Чиж мрачно усмехнулся: скоро она устанет, и тогда он ее сцапает!

Сама Динька думала о том же. Она отчаянно озиралась в поисках выхода или хотя бы укромного места, где можно передохнуть.

И тут она услышала голос.

«Жарко! — крикнул он. — Выход! Где жарко!»

Динька метнулась на другой конец комнаты, чтобы увернуться от очередного взмаха сачка, и заодно огляделась, чтобы понять, кто это с ней говорит. И тут она сообразила. Это был Эдгар!

Обезьянка, болтающаяся на ошейнике, издавала отчаянные вопли, пытаясь привлечь ее внимание. Динька плохо ее понимала: обезьянка говорила на диалекте, отличающемся от того, на котором говорили капуцины с острова Моллюска. Однако два слова — «жарко» и «выход» — повторялись то и дело, и их Динька разобрала отчетливо. Кроме того, Эдгар отчаянно размахивал руками, указывая на камин. На острове Моллюск Динька не раз видела костры, но каминов там не было. Она не знала, как устроен камин, и не подозревала, что внутри непременно бывает труба, ведущая прямиком на крышу. Однако она твердо знала, что, если немедленно не найдет выхода, человек с сачком ее вот-вот поймает.

Динька стрелой пронеслась через комнату, прямиком к раскаленным углям. Сачок свистнул снова, прямо за спиной. Динька влетела в камин, ахнув от горячего воздуха, ударившего в лицо. Она инстинктивно свернула наверх, в дымную тьму каминной трубы. Вверх, вверх, задержав дыхание, чтобы не надышаться ядовитого дыма, почти теряя сознание. И вот наконец Динька ощутила благословенную сырость лондонского воздуха и свободно выпорхнула наружу.

Из оставшейся позади трубы до Диньки доносились слабые звуки: стенания лорда Пондла, знаменитого коллекционера, беспомощно отбивавшегося от разъяренных золотистых пташек, радостные вопли ее спасителя Эдгара, но громче всего — проклятия Айзека Чижа, торговца птицами, чье грядущее богатство только что вылетело в трубу.

Глава 45 Холодное железное кольцо

У Питера болело все тело. Болели скула и живот, куда ударил торговец, болели ноги от непрерывного стояния в боевой готовности. Руки и плечи тоже отчаянно болели оттого, что он все это время держал наперевес мерзкое, вонючее ведро. Несколько раз Питера чуть не стошнило от этой вони. Один раз Питер осмелился было поставить ведро на пол, но Рейф тут же вскочил на ноги, чтобы накинуться на него, и Питеру пришлось снова подхватить ведро, причем часть его гадкого содержимого выплеснулась ему на босые ноги.

Питер понимал, что долго он так не выдержит. Понимал это и Рейф. Крепкий мордоворот удобно восседал у дальней стенки камеры, наблюдая за Питером с пренебрежительной усмешкой.

— Че, приятно пахнет, а? — спрашивал он. — Ничего, детка, скоро я надену это ведро тебе на голову!

Эту шуточку Рейф отпускал уже в четвертый раз, однако прочие мальчишки снова разразились хохотом так, будто никогда раньше ее не слышали.

Но тут хохот оборвался: в дверях камеры появились двое людей в форме. Один был тюремщик, дядька с бакенбардами по имени Хамдрейк, другой — его нервный молодой помощник, парнишка лет пятнадцати по имени Кремп, с длинными, неуклюжими руками и ногами и торчащим кадыком. Хамдрейк в одной руке нес свернутую кольцами тяжелую цепь, а в другой — металлическое кольцо с несколькими ключами. Одним из ключей тюремщик отпер камеру, вошел внутрь вместе с Кремпом и запер за собой дверь. Потом повернулся лицом к узникам.

— А ну, бездельники и плуты!!! — рявкнул он. На службе Хамдрейк иначе не разговаривал. — Живо выстроились по росту у стенки!

И для пущей доходчивости отвесил пинка тому мальчишке, что сидел ближе всех. Мальчишки стали строиться.

— Кремп!!! — рявкнул Хамдрейк, обращаясь к помощнику. — Буди тех бездельников!

Он указал на храпящих в углу пьяниц. Кремп подошел к ним и принялся тыкать их в бока, а взгляд Хамдрейка тем временем упал на Питера, который по-прежнему стоял у стены, держа в руках вонючее ведро.

— Эй, ты!!! — гаркнул Хамдрейк. — Что это ты там задумал, а?!

— Я… я… — выдавил Питер, — я…

— Да ты никак задумал спереть это ведро?! — заорал Хамдрейк.

Он бы ни за что не потерпел, чтобы у него в тюрьме что-то пропало, пусть даже и загаженное ведро.

— Нет, сэр, — ответил Питер. — Я только…

— Тогда поставь его!!!