Питер под углом семь градусов

В приемной возникла неловкая пауза. На работе все знали о Варькиной собаке и многие даже были с ней знакомы – Варвара привозила Дэфу на корпоративные пикники, и там сотрудники весело гоняли с собакой по полю, играли с ней в «канатик», кидали ей мячики и активно фотографировались. Слова Людмилы Леонидовны были прямым оскорблением и самой Варвары, и ее Дэфы. Но, поскольку формально никаких имен названо не было, то придраться к словам Ильиной никто не мог. Тем не менее, коллеги старались не смотреть в Варькину сторону, испытывая стыд за слова Людмилы.

Но она не замечала их состояния, не до того было – глаза Варвары заливала пелена гнева. Она вспомнила, как самоотверженно бросилась Дэфа на бандита, защищая ее, как лизала ей лицо, когда прибежали люди, и у Варьки от облегчения потекли слезы. А по дороге в отделение милиции Дэфа ехала в машине рядом с ней, и положила Варе лапу на плечо, всем видом показывая, что та находится под ее, Дэфиной, защитой.

– Это вы меня имеете в виду, Людмила Леонидовна? – вдруг громко и отчетливо произнесла Варвара.

На нее вдруг снизошло спокойствие. Варя поняла, что сегодня работает тут последний день, а посему стоит высказаться обо всем, что она по поводу Ильиной думает. И пропади все пропадом, но молчание будет предательством по отношению к ее собаке!

– Ничего я такого не думаю о вас, Варвара Андреевна, – холодно ответила Ильина. – С чего вы взяли?

Но по ее голосу было понятно, что она не ожидала такой смелости от Вари. Обычно все колкости и выпады сходили Людмиле с рук.

«Но не в этот раз», – мрачно решила Варька.

– Я не замужем, у меня нет ребенка, и есть стаффордширский терьер – собака бойцовой породы. Вы, видимо, замечательно разбираетесь в чужих комплексах неполноценности, но не хотите обращать внимания на свой!

– Что вы себе позволяете, Шевелева?! – опешила Людмила, даже привстав со своего кресла.

– То же, что и вы! Высказываюсь по поводу неудачниц, но на профессиональной почве! Видите ли, – голос Варвары зазвенел от напряжения, – некоторые женщины не могут смириться с тем, что кто-то может быть умнее их и заниматься интересной работой, а не носить кофе в кабинет шефу двадцать лет подряд. И поэтому они завидуют всем, кто хоть чуточку превосходит их по образованию. Они пытаются добиться уважения, занимаясь интригами, и находят в этом удовольствие, но на самом деле работают в окружении коллег, которые их ненавидят.

– Что? – Ильина покрылась красными пятнами, растерялась и выглядела очень глупо. – Вы что себе позволяете, Шевелева?!

– Правду, Людмила Леонидовна, – спокойно ответила Варвара, – а что же еще? Должен же вам кто-то ее сказать. Так вот – вас в агентстве все ненавидят и боятся. А я – нет.

Ильина медленно поднялась с кресла, скомкала в руках какой-то листок бумаги и вдруг пронзительно закричала:

– Во-о-о-н! Пошла вон отсюда, хулиганка!!!

– Нехватка образования у вас с лихвой компенсируется жаждой власти. Надеюсь, ваш руководитель это тоже когда-нибудь поймет. Счастливо оставаться! – она кивнула головой замершим в смятении коллегам.

В оглушительной тишине Варька медленно положила блокнот на стол, туда же – ручку, сняла с блузки бейдж со своим именем, и спокойно отправилась на выход. Краем глаза она заметила откатившуюся дверь в кабинет генерального директора и его застывший на пороге силуэт. Но ей уже было все равно – сейчас она поедет домой и завалится спать. А рядом под боком будет сопеть горячее плотное тельце в полосатой толстовке с глупой надписью «Я люблю Сан-Франциско».

* * *

Как ни странно, но спала Варвара прекрасно, и утром субботы проснулась довольно рано – отдохнувшая и спокойная. Решение было принято, она уволилась, и теперь надо стряхнуть с себя все сомнения и переживания и думать о будущем. О нем, кстати, стоило подумать уже сегодня. Ведь впереди маячил платеж за квартиру, а затем одна за другой шли оплаты по нескольким кредитам, и их ни в коем случае нельзя было просрочить. Конечно, всегда можно было стрельнуть взаймы у Тимофея или попросить в долг у Соньки. Но это было лишь временным решением – деньги потом надо будет возвращать, а это значит, что она только глубже зароется в долги.

Быстро погуляв с собакой, Варька принялась готовить завтрак. Обычно по субботам она готовила себе что-нибудь экзотическое, необычное. Ей нравилось начинать выходные с красивого завтрака, с ароматным кофе, свежевыжатым соком и вкусной булочкой, но сегодня ей было не до сантиментов. Сегодня на завтрак она жарила прозаическую яичницу и все время думала о том, что ей теперь делать. Неопределенность ситуации выводила ее из себя. Яростно и неловко орудуя вилкой в левой руке, она раскромсала и развезла яйца по всей сковороде, изуродовав свой завтрак до неприличия. На тарелку пришлось высыпать какие-то ошметки вместо яичницы. Посмотрев на свою еду, Варвара расстроилась.

«Надо взять себя в руки и провести выходные максимально эффективно – отдохнуть, отвлечься, повидаться с друзьями. К маме надо съездить, – вспомнила она, – а с понедельника начну поиски работы!»