Питер Снелл. Без труб, без барабанов

Я нашел Билла очень симпатичным парнем. Общаясь с ним, я еще раз почувствовал, насколько трудно представить себе человека только по тому, что о нем пишут. Крозерс был дипломированным химиком и работал в Маркхэме, городке, расположенном недалеко от Торонто. Билл увлекался гольфом настолько, насколько ему позволяла его тренировка в беге, и за два дня до нашего состязания мы с ним устроили встречу. До этого мы поехали на ленч к нему домой. Семья Билла жила в кирпичном доме, который выглядел как типично новозеландский. Мне сразу же бросилась в глаза замечательная коллекция призов — таких дивных я еще не видел никогда. Они были выставлены его отцом. Меня несколько удивило, что в этой блестящей коллекции Билл более всего ценит маленькую серебряную медаль за 800 м в Токио.

Богатая отделка этих трофеев — их Билл получил главным образом в Соединенных Штатах, где он более всего и выступал, — навела меня на мысль, что американцы не имеют привычки рассматривать призы как нечто символическое, не зависящее от величины и оформления. Все, что они выпускают, как правило, слишком громоздко.

Мы играли в гольф на местном поле в Маркхэме и не успели покончить со второй лункой, как нас обнаружил первый из фоторепортеров. Было жарко, я снял брюки и играл в пляжных трусах. А на следующий день я прочитал в газете, что пытался психически подавить Билла, выставив напоказ свои икры. Кстати, в этой игре я набрал 90 очков, а Билл 96.

Новозеландский посол в Канаде сэр Леон Готц и его жена, оказавшиеся в Торонто во время своего путешествия, любезно предложили нам с Артуром съездить на Ниагарский водопад. Мы уже были готовы отправиться, как вдруг меня потребовали к телефону. Звонил Дик Бэнкс из Лос-Анджелеса, который, как и Берт Нельсон из «Америкэн Трэк энд Филд Ньюс», был одним из ведущих спортсменов клуба «Трэк Натс». Убедившись, что он говорит со мной, Дик сказал: «Жази только что пробежал милю за 3.53,6. Скажи что-нибудь». Я лишь громко вздохнул.

Я сразу почувствовал себя опустошенным. Думаю, вполне объяснимо почему; однако сейчас же это чувство заменила решимость принять вызов с поднятой головой. Сказав Бэнксу несколько слов, я повесил трубку и, зная, что теперь начнется, сказал в отеле, что до восьми утра следующего дня отвечать на звонки не буду, а сейчас уезжаю на Ниагару. В конце концов, думал я, что страшного, если Жази побил мой рекорд? Рекорды устанавливаются с единственной целью — чтобы их били.

Мне говорили, что знаменитый водопад производит меньшее впечатление, чем когда читаешь о нем. И все же я рад, что увидел это потрясающее зрелище. Водопад являет собой такое захватывающее величие, что у меня нет достойных слов, чтобы передать свое впечатление на бумаге. Когда наступили сумерки, мы отправились в ресторан, расположенный на третьем этаже башни Сигрэм. Сэр Леон пошел договориться насчет столика, и оказалось, что все столики уже заказаны. Мы стояли неподалеку, когда он разговаривал с метрдотелем. Наконец он вернулся и достаточно громко, так, чтобы мы слышали, сказал своей жене: «Если бы с нами не было Питера Снелла, стола бы мы не получили».

Не успели мы занять свои места, как ко мне подошел служащий ресторана и попросил к телефону. Я сказал ему, что меня здесь нет. Кто бы ни звонил сюда, было очевидно, что меня снова спросят, что я думаю насчет нового рекорда Жази.

На следующий день ровно в 8 часов утра начались телефонные звонки. Сначала позвонили из Лондона. Как насчет Жази? Что вы намереваетесь теперь делать? И снова я предупредил служащих, что на звонки отвечать не буду. Сэр Леон предложил перевезти меня на своем кадиллаке в его апартаменты в парке Плаза, чтобы я мог прятаться там в течение дня. Я вышел из своего убежища на 20-минутную пробежку в Хай-парке, а когда возвратился обратно, одетый в тренировочные брюки и безрукавку, то сменившийся в мое отсутствие служащий, не знавший о том, что я временно поселился здесь, отказался меня впустить в дом. Мне пришлось улаживать недоразумение с помощью помощника управляющего, прежде чем я был пропущен в роскошные покои.

Я думаю, мое одеяние, хотя и не неопрятное, вряд ли соответствовало мраморным стенам и толстым коврам резиденции в парке Плаза.

Собравшиеся на стадионе 18 тысяч человек стали свидетелями моего поражения. Билл Крозерс выиграл у меня две десятые секунды, показав 1.48,4. Я был расстроен предыдущим выступлением против Грелле, где увидел, что бегу без всякого воодушевления, и поэтому не решился установить быстрый темп на первой половине дистанции. Когда мы прошли первый круг за 55 секунд, я уже чувствовал, что у меня мало шансов выиграть у более быстрого в спринте Крозерса. На предпоследнем вираже я не подстегнул лидера и вышел вперед лишь за 300 ярдов до финиша, стараясь осложнить бег для Билла.