Питер Снелл. Без труб, без барабанов

Короткий перелет в Манилу, и снова 24 часа беспокойной жизни. На этот раз мы попали в руки Лоу Брунетти, служившего здесь преподавателем. Привлекательность Манилы и хорошее знакомство Лоу с городом создали у меня впечатление, что он радостно переживает этот период своей службы. Конечно, он жаждал использовать каждое мгновение нашей остановки.

Его программа включала поездку по стране через ананасные плантации в поселке, где в тростниковых домах живут филиппинцы. Во время этой поездки Мюррей настаивал, чтобы ему показывали районы трущоб. Как и в других местах этой части света, у меня возникло чувство, что все либо продается, либо покупается.

Светлой стороной нашего пребывания в Маниле было посещение одного из респектабельных массажных кабинетов. Мюррей там уже один раз побывал, и его хорошо знала привлекательная девушка по имени Лизетта. Она была столь очарована рыжими волосами на груди у Мюррея, что позвала посмотреть на диво других девушек, и те стайкой окружили его. Они дали ему прозвище «Рыжий».

Мои покупки в Маниле ограничились пребыванием на гигантском крытом базаре, где местные товары продаются по весьма низким ценам. Мюррея и Барри, отцов молодых семейств, нельзя было оторвать от столов, где была разложена детская одежда. Я купил два прелестных детских платья для своих племянниц. Последним моим приобретением была бутылка рома — ее я купил в аэропорту.

Теперь в Дарвин и оттуда домой. Приземляясь в Венуапаи, я, наверное, никогда еще не чувствовал себя более усталым. По прибытии мы выглядели не как триумфальная команда бегунов, а, скорее, как труппа ловцов и танцоров под руководством Артура Лидьярда. У каждого из нас на голове была тирольская шляпа (мы купили их в Кельне), а в руках трость-табурет, трофей за эстафету 4 по 1 миле. Должно быть, вид у нас был довольно-таки жалкий. На следующий день одна из местных газет решила поместить фотографии, рассказывающие о нашей трудовой деятельности. Барри рисовался в своей овощной лавке, Мюррей — в пивной лаборатории. Гарри — за чертежной доской в конторе. Я был изображен в постели с газетой и чашкой чая.

Как я уже говорил, я был крайне истощен, но чувствовал себя удовлетворенным. Я сознавал, что моя международная репутация наконец упрочена. Единственным крупным бегуном, с которым я не встречался во время турне, был Мишель Жази, однако я состязался с каждым из доблестных полумилевиков и вышел из этой борьбы непобитым, с хорошими результатами.

Я подтвердил свой римский успех.

Отличная форма

Из европейского турне я возвратился растренированным, больше думая о предстоящих экзаменах на звание землемера, чем о беге. Однако мне постоянно не давала покоя мысль о том, что летом предстоит отбор в команду на Британские игры и что на этих Играх, возможно, мне придется встретиться с Гербом Эллиотом.

Время текло, и возвращение к напряженной тренировке делалось все более необходимым. Однако до 17 сентября дело с места не сдвинулось. 17 сентября, пробежав по авондейльской трассе шесть кругов и возвратившись домой, я впервые почувствовал себя хорошо и пришел наконец в подходящее расположение духа, чтобы начать большую подготовку к Британским играм.

Первый мой крупный шаг заключался в том, чтобы начать регулярный бег с работы и на работу.

Сторож здания на Квин-стрит, где помещалось наше учреждение, любезно разрешил мне пользоваться душем и проходить в дом с черного хода. Таким образом, мне, во-первых, не приходилось выставлять себя напоказ, бегая по главной улице города, а во-вторых, я мог освежиться перед началом работы.

Этот план имел много преимуществ. Я мог спать до 7 часов утра и использовать полчаса, обычно затрачиваемые на поездку в автобусе, на утренние пробежки в четыре мили. Эти пробежки я совершал после легких, но питательных завтраков миссис Уоррен. Вечернюю тренировку я мог начинать в 5.10 вечера, на полчаса раньше, чем обычно. Кроме того, я сохранял деньги, требуемые на проезд в автобусе. Для ученика, получающего несчастные 13 фунтов в неделю (к тому же мне не платили, когда я был за границей), это было немаловажное соображение.

Так я и бегал, размахивая сумкой, где у меня лежал завтрак, а каждую пятницу вечером садился в автобус и привозил домой три смены белья, которые я доставлял на работу в предыдущий понедельник.

Единственным неудобством было то, что иногда, возможно подсознательно, желая сделать систему сбережения денег еще более эффективной, я стремился соревноваться с автобусом.

Однако была проделана огромная работа, и 21 октября я это убедительно показал. В этот день я бежал милю в Вестерн-Спрингз против Мюррея и Билла и выиграл ее с результатом 4.13,0.

Уже в середине октября я занес в свой актив первые 100 миль в неделю, но только в ноябре мне удалось совершить первую пробежку по трассе Вайатаруа. Тогда я сначала пробежал четыре мили до дома Артура и оттуда прошел дистанцию за 2 часа 11 минут. Это было время даже лучшее, чем то, что было у меня перед Римом. Кроме того, это была, наверное, первая пробежка на расстояние больше 22 миль.