Питер Снелл. Без труб, без барабанов

В отчете «Геральд» было сказано, что мое достижение «изумительно для того, кто до последних трех недель «тренировался» к бегу на смешанной диете крикета и тенниса. Это подчеркивает потенциальные возможности блестящего, всесторонне развитого спортсмена…» Вполне достаточно, чтобы подхлестнуть любого в этом нежном, впечатлительном возрасте.

Я попал в сборную команду Вайкато. Однако мои надежды на хорошее выступление против полумилевиков в Окленде были грубо растоптаны более опытными бегунами из Вайкато. Они заявили, что я должен быть готовым к избиению. Видимо, я был настолько раздражающе наивен относительно своих возможностей, что это вызвало их досаду. Если мне не изменяет память, я спросил их тогда тоном превосходства, кто в Окленде считается хорошими полумилевиками.

Перед встречей Окленд — Вайкато я переехал в Окленд на работу в землемерную контору. Я провел там кое-какие тренировки и, пробежав как-то особенно хорошо 660 ярдов, подошел к местному тренеру, чтобы узнать, как готовиться к предстоящей полумиле. Он весьма неопределенно указал, что мне следует побегать трусцой.

Что же касается встречи, то она у меня прошла в борьбе с Джимом Хинтоном, рекордсменом Окленда, имевшим результат 1.52,8, и Пенлингтоном, чемпионом Новой Зеландии 1956 года. Не могу сейчас точно вспомнить, что случилось во время соревнования, кроме того, что вышел на прямую с юношеским задором и с мыслью о том, что мне нечего терять. Я был вне себя от радости, обнаружив, что выиграл бег с великолепным результатом — 1.54,1, на несколько секунд лучше, чем надеялся.

Сразу же после бега Майк Мэки вышел из толпы и отозвал меня. Он спросил, встречался ли я с Артуром Лидьярдом. «Нет», — ответил я, полагая, что два наших коротких свидания вряд ли могли означать встречу. «Ну, — сказал Майк, — теперь ты должен с ним встретиться».

Майк говорил тогда больше всех, что было обычно для него, и в конце концов, не ведя речи о том, хочу ли я тренироваться у Артура или хочет ли Артур тренировать меня, он решил, что я буду учеником Артура.

За учение я взялся с энтузиазмом. Одной из первых тренировок с Артуром было выполнение пробежек по 220 ярдов в группе с Мюрреем и несколькими другими спортсменами. После трех или четырех пробежек я подскочил к Артуру и сказал: «Ну, темп немного слабоват. Могу ли я бежать быстрее, если мне хочется?»

Мюррей заметил это, и его глаза выкатились из орбит. Думаю, такое заявление раздразнило его не на шутку. Он бежал эти 220 ярдов почти в предел. Рей Пакетт, другой спортсмен из группы, чуть не лопнул от смеха. Мюррей тогда был, вполне возможно, самый быстрый из группы Лидьярда и, наверное, смотрел на меня как на хвастуна. Однако по команде Лидьярда «Давай!» я присоединился к группе и регулярно стал заканчивать пробежки первым с отрывом в несколько ярдов.

Я очень уважал Артура. Я обращался к нему почтительно «мистер Лидьярд» до тех пор, пока он не сказал мне коротко и ясно, что его имя Артур. Я был быстро принят как член семьи, что было мне очень приятно, ибо из-за полного отсутствия собственных представлений о тренировке всецело опирался на него и был особенно озабочен тем, чтобы порадовать его моими достижениями.

Я забросил теннис и все остальное после того, как показал эти 1.54,1, и стал отдавать все время легкой атлетике. Вскоре Артур завоевал мое полное доверие. Он убедительным тоном говорил о славных вещах: о национальных чемпионатах, о возможности поехать на Британские игры и при этом предостерегал, чтобы я не торопился, поскольку из-за недостатка физической подготовленности я могу надеяться вначале лишь на весьма посредственные результаты.

Одним из затруднений в моих ранних тренировках с Артуром были мышечные судороги — следствие многократных скоростных пробежек. Несколько раз, когда я был в кино, я вызывал неодобрение, внезапно вскакивая с ужасающим шумом, потому что то одну, то другую ногу сводило в жесточайшей судороге.

Стоял конец января, и сезон продолжался. Я выиграл первенство Вайкато, бегал в специальных встречах в Иден-парке, а затем наступил день моего первого выступления на чемпионате страны. Здесь был шанс попасть в национальную сборную на Британские игры, и, будучи недостаточно искушенным, я надеялся, что не упущу его. Я не слишком верил в то время, что могу побеждать в беге на 880 ярдов, и довольно далеко отпустил Пенлингтона после первого круга, который он прошел за 53 сек. Майк Ервейкер, обладатель рекорда страны в беге на 440 ярдов, догнал Пенлингтона в начале финишной прямой, и они отчаянно боролись вплоть до финишной ленточки. Ервейкер выиграл грудь, и оба показали результат 1.52,5, но никто из них не пробежал последних 220 ярдов так быстро, как я. Я мог бы обойти их, но спохватился слишком поздно. Я пришел третьим с результатом 1.52,9, и было совершенно ясно, что будь еще 200 м бега, я бы побил их. И вполне возможно, если бы победил, то попал бы на Британские игры.