Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка

В 1901 г. корзиночным промыслом был занят 671 ярославский крестьянин, из них 619 (92,3 %) уходило в Петербург. Подавляющее большинство из них (98,3 %) отправлялось в столицу из трех волостей, лежавших на стыке Романово-Борисоглебского, Пошехонского и Даниловского уездов[220]. Отход здесь не был сезонным, корзины в магазины требовались постоянно.

Широко применялся труд подростков – четверть корзинщиков была моложе 18 лет. Ученье продолжалось 23 года, причем в это время мальчикам жалованье не полагалось. Подмастерье зарабатывал от 10 до 14 рублей в месяц на хозяйских харчах. Жили работники в помещениях мастерских. Работа продолжалась 13–15 часов чистого времени в день. В день рабочий изготавливал в среднем 60 корзин из сосновой дранки.

Технология работы была сравнительно несложной, инструмент стоил 5-10 рублей, и поэтому среди корзинщиков было довольно много самостоятельных хозяев (5,7 % или 38 человек). Одиночка зарабатывал в год до 300 рублей, хозяин в среднем – 1200.

Глава 6 Земляческие общества

В начале XX века в Петербурге существовало множество официальных благотворительных обществ, построенных по земляческому принципу. Большинство из них было создано иностранцами (немцами, итальянцами, швейцарцами и т. д.).

Существовали и общества взаимопомощи уроженцев нескольких русских губерний – Олонецкой, Вологодской, Костромской, Рязанской, Владимирской, Тамбовской, Архангельской. Ярославская губерния была представлена сразу тремя благотворительными организациями, объединявшими ярославцев в целом и отдельно уроженцев двух ее уездов: Угличского и Мышкинского.

Земляческая благотворительность преследовала цель облегчить положение мигрантов в столице. Общества содержались на взносы своих членов (как правило, пожизненные члены платили при вступлении 100 рублей, действительные – по 3 рубля в год, члены-корреспонденты – по рублю в год), отдельные пожертвования (иногда очень крупные), поступления от специальных сборов (кружечный сбор, благотворительные спектакли и балы). Полученные средства капитализировались.

Расходы обществ состояли, прежде всего, из безвозмездных пособий землякам, оказавшимся в затруднительном положении в столице. Чаще всего это были относительно небольшие пособия, иногда железнодорожные билеты, необходимые для возвращения в родную деревню. Общества арендовали или покупали недвижимость, чтобы содержать в ней дешевые или бесплатные квартиры, приюты, богадельни, ясли, столовые.

Общества ежегодно выпускали печатные отчеты о своей деятельности. Такие отчеты год от года сохраняли одинаковую структуру: очерк деятельности общества за прошедший год, баланс расходов и доходов, сведения о состоянии капитала общества и полный список членов.

Эти отчеты (как и сами общества) до сих пор не вызывали интереса историков. Между тем, списки членов общества в сопоставлении с различными справочными пособиями (прежде всего «Всем Петербургом» и справочниками купеческой управы) позволяют выяснить региональный состав столичной национальной буржуазии, ее связи с чиновничеством и духовенством города и, в конечном итоге, получить важные выводы о значении земляческих связей в социальной мобильности русских крестьян.

Возможность уточнить материалы отчетов дают справочники, ежегодно выпускавшиеся столичной купеческой управой[221]. Они представляют собой алфавитные аннотированные списки всех лиц, выбравших в Петербурге торговые и промысловые свидетельства. Особенно ценно, что в них сообщаются сведения о приписке всех крестьян и мещан, внесенных в списки (губерния, уезд, волость, деревня). Однако большинство занесенных в списки, в конце концов, приписывались к петербургскому купечеству. И тогда определение их происхождения вызывает определенные трудности. До 1880 г. в справочниках указывается только губерния, к которой были приписаны торгующие в столице крестьяне и мещане. Были и такие, кто приписывался к купечеству сразу по обретении собственного дела.

Ярославцы

«Ярославец – венец создания в Великороссии по своим дарованиям», – писал И. С. Аксаков[222]. Резкое своеобразие населения этой губернии отмечали многочисленные свидетельства современников.

Протоиерей П. А. Смирнов, обращаясь к своим землякам, жившим в Петербурге, так описывал эту особицу ярославцев среди уроженцев других губерний: «Характеристические черты населения: дар предприимчивости, умение ужиться где угодно и с кем угодно и найтись в самых трудных обстоятельствах, выносливость в труде и нужде до последней степени возможности, дар сообразительности … и решимость на риск в благоприятную минуту. История всех здешних ярославцев, с незначительными изменениями, одна: наденет отец или мать образок на шею, даст медный пятак в руку, и – ступай с Божьим благословением. И вот, натерпится, намается человек, но встанет наконец на ноги, берет в руки дело, строит там, в деревне, дом высокий, или школу, или церковь, приобретает известность, дает начало богатому роду в столице»[223].