Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка

Слово «откупщик» – ругательство, народ отказывается пить разбавленную сивуху, громит кабаки. К делу перестройки общественного строя с высоты трона зовут всех – дворян, купцов, крестьян. Перед Василием Александровичем открываются необычайные перспективы: никакой торговли водкой – он вступает на общественное поприще.

В феврале 1856 г. Кокорев совершает поступок неслыханный в России. Он решает организовать торжественную встречу в Москве героев обороны Севастополя. Впервые частное лицо за свой счет организует политическое событие. Василий Александрович привозит из Петербурга 80 морских офицеров, 400 матросов пришли пешком из Николаева.

Современник вспоминал: «Он встретил морские экипажи за заставой, одетый в русскую шубу и бобровую шапку, поднес морякам хлеб-соль на серебряном блюде, повалился в ноги, благодарил за славные подвиги». Десять дней поил и каждому офицеру дал 400 рублей серебром.

Тосты, произнесенные Кокоревым, издали отдельными брошюрами: «Севастополя не стало, нам нужен другой Севастополь, который никто не одолеет, – Севастополь любви и истины, где все старались бы действовать на всех поприщах жизни с таким же чувством самопожертвования в борьбе с ложью и невежеством, как действовали защитники Севастополя».

Кокорев красноречив, умет всучить, уломать, убедить, понравиться. На очередь встают освобождение крестьян от крепостной зависимости, отмена откупной системы. Василий Александрович печатает множество статей; в частности, проект выкупа крестьян на волю с помощью купеческого капитала. А за откупы постоянно в печати и устно кается.

Он открывает в Москве первую общедоступную картинную галерею, создает «Хранилище русского рукоделия» – постоянную выставку изделий крестьянских народных промыслов. Он становится покровителем специального патриотического русского стиля в искусстве. На столе у Кокорева стоит золотая чернильница в виде мужицкого лаптя[4].

Он облагодетельствовал или попытался облагодетельствовать каждую отечественную знаменитость. И слава о нем пошла по всей России.

Историк Константин Кавелин: «Вот человек, рожденный оратором! У него есть мысли, от которых не отказались бы и древние». Профессор Михаил Погодин: «…русский купец Василий Кокорев, которого имя сделалось у нас народным, и пронеслось теперь по всей стране». Поэт Николай Струговщиков: «Кокорев – величайший гений русской земли». Писатель Сергей Аксаков: «Это русское чудо»[5].

В глухих деревнях о Василии Александровиче толковали крестьяне: «Василий Александрович Кокорев выкупил всех помещичьих крестьян Московской губернии и отдал деньги государю, потому что он, не имея денег, не мог это сделать; потом купцы делали по этому случаю обеды, на которых пили за здоровье государя и крестьян; а когда дворяне предложили, чтобы выпили за их здоровье, то купцы отказались, говоря: если бы вы отпустили крестьян даром, тогда мы бы вас поблагодарили, а теперь не за что».

Но верили Кокореву далеко не все. Многие считали: он хитрит, ищет новых доходов, занимается саморекламой. Севастопольские офицеры, облагодетельствованные Кокоревым, чувствовали неловкость и говорили, что их возят и показывают по Москве, как зверей. Грубый Щедрин называл Кокорева «князь Полугаров» и «Васька Поротое Ухо – сиделец кабака, заслуживший репутацию балагура» и утверждал, что все его разнообразные идеи – «проекты об эксплуатации собачьего помета». Некрасов вывел Кокорева в поэме «Современники» под именем Саввы Антихристова, Добролюбов написал о нем статью «Опыт отучения людей от пищи»[6].

Итак, как публичный политик он, скорее, потерпел поражение. В России не любят, когда слишком много болтают. А властных полномочий ему никто не собирался давать. Необходимо было искать новое приложение своих сил.

Купец в эпоху концессий

При Александре II в кратчайшие сроки делались огромные состояния. Прежде дворяне считали зазорным заниматься бизнесом, выходцы из первенствующего сословия служили государю на бранном поле или, на худой случай, в канцелярии. Теперь правоведы, путейцы, лицеисты – выпускники привилегированных дворянских учебных заведений ринулись в учредительство, прежде всего железнодорожное. У них множество связей в министерствах и при дворе. Они знали, как написать устав акционерного общества, как подать жалобу в суд, они были близки к молодым реформаторам из окружения императора. На рынке стали активно действовать иностранцы.

В результате дельцы николаевского времени, в том числе и Кокорев, оказались в дураках. Большинство бывших откупщиков разорилось, часть отошла от дел.