Питерская принцесса

Соня разлила чай, и все мирно принялись за «Наполеон».

– А что будет с твоей работой? – спросила Рита. – Ну, если Боба действительно прикроет свой бизнес, все продаст и уедет? И с тобой, Антон?

– А что будет с твоим мужем? – отозвался Антон. В голове мелькнуло беспокойное, уже чуть подернутое сонной безразличной дымкой: «Сколько Боба по дружбе платил, мне нигде не заработать». И тут же: «Самое главное – на джип уже заработал, у меня есть джип... „Опель-фронтера“, пятилетний. Невидимые царапинки покрасил кисточкой, сам». – А с тобой что будет, Рита?

Антон единственный из всех осмеливался считать, будто Гарик валяет откровенную чушь. Даже его образованность, которой так восхищалась Нина, не вызывала у Антона никакого пиетета. «С такими знаниями хорошо кроссворды разгадывать, – уверял он, – а больше они ни на что не годятся. Вот спроси его про Гегеля и Канта, он тебе все расскажет, а про настоящую жизнь понятия не имеет. Разве такой может что-нибудь приличное написать!»

Рита воинственно выпятила грудь.

– Ты что, не понимаешь, жена писателя – это профессия. Вот, например, Анна Григорьевна Достоевская...

– Скажи еще Софья Андреевна Толстая! – огрызнулся Антон.

Обычно мягкий и терпимый с женщинами, он часто, не сдерживаясь, раздражался на Риту.

Гарик изумился:

– При чем здесь я? Я могу уйти в другое издательство. Они еще встанут в очередь меня умолять.

Рита мелко закивала, а Зинаида Яковлевна округлила глаза. Бог с ним, с этим вымученным Наташиным романом с Антоном. О самом главном она и не подумала... Что будет с Гариком?