Питерская Зона. Ментол

Она властно утверждается между своих длинных гладких ног и отвердевшим стволом – на сей раз из плоти, а не из металла – ищет путь к собственной сокровенной впадине, скрывающейся среди мягкой курчавой поросли. И тут же, ничего не имея против этих поисков, приподнимает таз и подставляется под собственное оружие, очень стремясь не промахнуться.

Наконец она полностью соединяется в одно целое, демонстрируя господу великолепие его изначального замысла. Урчит от наслаждения и трясется. Наддает низом живота и рычит – от того же наслаждения, – исступленно колотясь в саму себя лобковыми костями. Выполняет вековую восхитительную, никогда и никому не надоедающую работу, обусловленную инстинктом продолжения рода. Очень знакомую и многажды проделанную, но всегда как в первый раз… Полностью растворенная сама в себе, мечтающая лишь о том, чтобы происходящее продолжалось как можно дольше. Час, день, год, всю жизнь…

Но рано или поздно все заканчивается. Ева резко выгибается, прижатая к доскам собственным телом, тихонечко стонет: «И-и-и-и…» и сжимает бедрами свою талию. Низ ее живота пронзает острая сладкая боль, такая вроде бы привычная, но всякий раз как будто неведомая прежде…

Еще несколько судорожных толчков-ударов себя в себя… Как же хорошо!!!

И мир возвращается…

Письменный стол с офисным креслом, диван, под потолком – пятирожковая люстра с выключенными лампочками. Сквозь одно окно светит солнце, в другое заглядывают ветки елки.

Ева вдруг почувствовала, что она теперь в доме не одна. Видимо, пока с нею происходила чертовщина, товарищ Иванов наконец приехал на конспиративную встречу.

Раздается шуршание. Солнце гаснет. Оконные проемы уменьшаются до невысоких удлиненных прямоугольников без стекол. Чертовщина продолжается. Беззвучно опускается потолок. Стол превращается в ржавую бочку, а офисное кресло – в грязное пластиковое ведро. Откуда-то доносится тихий детский плач. И дивана уже тоже нет, куча земли под Евой…

Это уже не комната в конспиративном особняке, а подвал с голыми грязными стенами. И вместо двери в холл просто провал в кирпичной стене. Но за стеной явно кто-то присутствует. Наверное, товарищ Иванов.

Человеческая фигура возникает в проеме.

– Кто тут?

Не было никакого куратора, в проеме стоял Бустер. В комбинезоне сталкера и со «Скорпионом» в руках. Тот самый, с которым было очень хорошо на деревянном помосте.

Но тут Ева вспомнила, что он застрелил ее. И проснулась.

* * *

В знакомой позе, на грязном земляном полу, скрючившись, лицом к дальней стене, совершенно голый, неподвижный, как камень, лежал пацан. Однако его вид на сей раз казался необычным. Было в нем нечто необычное, но что именно – сразу и не ухватишь…

Сергей вспомнил, как решил, что в случае с Жекой наткнулся на труп, и хотел было свалить подобру-поздорову. Мол, кто знает, от чего умер подросток. Запросто можно и заразу какую-нибудь подцепить…

Нет, это уже третий случай. Теперь мы сваливать не станем, а наоборот, подойдем поближе. И даже ткнем стволом в бок. Жив, так отреагирует.

Однако ткнуть он не успел. Подросток перевернулся и посмотрел на него в упор.

Кол мне промежду булками, да это же девчонка! Грудки видны небольшие, а в промежности ничего. Только-только начинают пробиваться волосики. Лет тринадцати, наверное, или в каком там они возрасте начинают созревать?

Девчонка, похоже, абсолютно не стеснялась своей наготы. Она поднялась на ноги так стремительно, что Сергей отскочил назад и взял ее на прицел, огромным усилием воли заставив себя не нажать на спусковой крючок.

– Привет!

Тут она наконец обнаружила отсутствие на теле одежды. И тут же исчезла.

Сергей со стуком захлопнул рот, едва не прикусив собственный язык. Голос показался ему очень знакомым. Но вспомнить, где слышал, он не успел.

Девчонка вновь возникла, на том же самом месте. Теперь на ней был комбинезон. Правда, великоват по размеру и с пятнами крови на груди.

Черт, да это же… Нет, не может быть! Дьявольщина!!!

– Ты поосторожнее с оружием, Бустер! А то опять меня прикончишь!

– З-з… Зоя?! – Сергею показалось, что он выкрикнул имя так громко, что сейчас обвалится потолок.

– Ради бога, не ори, Бустер! Ну да, Зоя! Сейчас, подожди! – Она замерла и прикрыла глаза.

Комбинезон начал сокращаться в объеме, уменьшая рукава и обтягивая девчоночье тело. Кровь на груди исчезла. Будто испарилась.

Сергей снова приложил усилие, чтобы не выстрелить.

– Да не пугайся ты так! Сам же говорил: Зона есть Зона. Не забыл еще, как занимался со мной любовью в подвале?

Сергей молча помотал головой. Все слова куда-то исчезли. Да и во рту пересохло настолько, что он, наверное, смог бы только захрипеть. Или заскрипеть, как «мушкетеры»…

Девчонка оглянулась по сторонам:

– О! Судя по всему, мы опять в Зоне. Что добываем на сей раз?

Сергей судорожно откашлялся. Потрясение быстро уходило из души, превращаясь в обычное житейское удивление. В конце концов, уже третий раз подобное происходит. Пора бы и привыкнуть, кол тебе промежду булками!

– Чё? Язык проглотил? Да не привидение я, не привидение. Можешь потрогать, если не веришь. – Она подала ему правую руку.