Питерская Зона. Темный адреналин

Тесаком пришлось ударить два раза. С первого шея выдержала, а буги хрипел и не кончался. После второго Урфин, хмыкнув, пинком отправил стукнувшую об паркет голову в пустое окно. Проследил полет и сплюнул.

– Один-ноль в пользу «Спартака». Понял, бомжара?

Кусок ветоши, нашедшийся в подсумке, закрыл месиво на месте левого глаза. Стреляло от подбородка и до самых волос надо лбом. Тот еще он теперь красавчик, все девки его. Урфин покрутил в руках последнюю ампулу анальгетика… и убрал.

Он постоял над телом Крома, превратившимся в решето. И не испытал никаких чувств, хотя и уконтрапупил чертову злую легенду Зоны. Стало пусто. Не стоило оно того. Смерть на смерть, только размен слишком хреновый. Жизнь одного Крома никак не равна жизни всего одного Баркаса. И целой Няши. И остальных. Никак не равна.

Урфин решил отыскать Уизли. Хотя толку теперь? Как выбраться до ночи к Периметру? Да никак, блин… Шагнул к лестнице на второй этаж и замер. Вздохнул, чувствуя, как внутри закипает злость.

– Ты довольна? – Он говорил прямо в пролом стены, сделанный Кромом. – Довольна? Стоило оно того? Повеселилась?

Зона поржала над ним. Его АС лежал прямо у стены. Неожиданно чистый, открывшийся после схватки, прятавшийся под куском подоконника. Хотя бы что-то… Точно! Награда победителю от устроителя игр. Идущий на смерть, поприветствовавший ее, получил свой деревянный меч и типа свободу. Угу, так он ей и поверил. Зона, да чтобы просто так выпустила?

Урфин подхватил АС ровно за пару секунд до грохота нежданно рухнувшего потолка. Успел выскочить, видя, как, не обрушив стену, пролом завалило полностью. Кирпичом, досками, даже старой кухонной колонкой и плитой. Фу-у-у, повезло…

Идти все же оказалось тяжело. Плохо слушалась левая нога. Ныло в спине и ребрах, подвывало где-то в самом низу живота. Как еще, если колено здоровяка прошлось? Хорошо хоть, что, как ни нажимал, острой боли не почувствовал. А то здесь, имея внутреннее кровотечение, помереть как два пальца об асфальт.

Уизли нашелся на третьем этаже. Лежал связанный у самой стены, бедолага. С повязкой на глазах, испуганно вздернувший голову в сторону приближающихся шагов. Когда бы раньше, хоть и вчера, Урфин не удержался от какой-нибудь злобной выходки. Но не сейчас.

– Рад меня видеть? – Уизли кивнул башкой, щурясь отвыкшими от света глазами. – И хорошо. Я тоже рад, что ты меня видишь. Потому как оба живые.

Он как раз нагнулся развязать ему рот, когда глаза паренька замерли на чем-то за спиной Урфина. Хотя… почему на чем-то? Уж совершенно точно на ком-то.

Развернулся, плавно отложив в сторону АС. Почему так? Был бы мутант, так уже кинулся. Раз нет, то человек. И явно со стволом, то-то Уизли ему так усиленно вертит глазами и корчит рожу.

А вот обернувшись, Урфин выругался. Но про себя. Потому как помнил всех тараканов и прочее. И лишний раз убедился в истине, согласно которой Зона все же именно баба. Потому как ничем иным, кроме женской солидарности, не объяснялась Крис, стоявшая за его спиной. И державшая на прицеле своего любимого «Галила». Два года, мать твою, два года! И прямо как не расставались. Разве что тогда был АК-25 и Сдобный позади нее. Вот блин…

– И я рада видеть тебя, дорогой, – проворковала бывшая, – ты режик-то кинь под ножки. Вон туда его бутсой пни. Ага, прямо в уголок. Чтоб никто не уволок.

А что оставалось, если, кроме ее жгучих глаз, на тебя смотрит не менее жгучий глазок вполне хорошего калибра?

– Так… вот мне кошка мышь и принесла. Хотя, дорогой… На кота ты чего-то не смахиваешь, не находишь?

– Я-то как рад тебя видеть, солнце мое, свет очей моих…

– Сядь к стене и заведи ручки за голову. Не хочу тебя дырявить. Хотя и стоило бы. Мальчик, сядь к дяде Урфину и пока не отсвечивай.

Уизли послушно отправился не отсвечивать.

– Нафига я тебе? – поинтересовался Урфин. – Мы ж вроде все решили. Еще тогда…

– Старая любовь не ржавеет, милый. Вот я здесь, вот ты…

Урфин сплюнул. Крис любила играть в кошки-мышки. И сейчас играла, наслаждаясь, зачем-то просто трепясь ни о чем. Что она тут делает, вот загадка…

– Лови… – Наручники прилетели по полу. – Ты ж знаешь, как ими пользоваться. Хотя для меня никогда не надевал, даже если просила. Вот к чему приводит нежелание выполнять просьбы женщины. Понимаешь? Нет, что это я? Мальчик, помоги дяде Урфину. А ты, милый, руки за спину. И стойте боком ко мне. Оба.

Уизли взял браслеты из металлопластика. Хорошие, с гибкими кольцами, не порвешь и не сломаешь. Хорошо, хоть не ИМКа, подумалось Урфину. Ту не вскрыть ничем. А так… а так есть шанс побарахтаться, если что.

– Вот поганец, даже сейчас думает, как отказаться от моей просьбы. Что ты за человек, Урфин? Да и прозвище ты дурацкое выбрал, если честно.

– Не такое уж и дурацкое, – пробурчал сталкер, слыша щелчок браслетов. – Тебе нравилось.

– Не нравилось. Мне ты нравился. Прозвище – ни капельки. Ой, малыш, ты удивлен?

Крис прикусила губу, косясь на Уизли. Ехидно и как-то странно.