Питомец

Положенное время закончилось. Растормошив кемарящих девчонок, я помог им увязать баулы и, чтобы не видеть и не ощущать весь спектр чувств страдающей из-за содранной кожи Иристы, снова выдвинулся в авангард, периодически взлетая над лесом и проводя воздушную разведку. Два часа — поход нормальный, никаких… Вот ты черт, накаркал. Метрах в трехстах впереди, где натоптанная тропа спускалась в узкий лог между сопок, затрещали сороки. Чему вы удивляетесь? Обычные сороки, ничем не отличающиеся от земных родственниц, водились и здесь, криком и треском предупреждая обитателей чащобы об опасности. Что-то или кто-то там есть. Носом тянуть бесполезно, ветер дует в другую сторону. Взлететь посмотреть? Вот когда начинаешь жалеть, что разогнал крылатую свиту самим добывать хлеб насущный. Мелкие, слопав объедки и последнюю рыбину, не насытились. Я отправил их деревню, совсем не подумав о том, что остаюсь без глаз и разведки. Зная вассалов, можно быть уверенным, что девяносто восемь процентов из них устроились сейчас где-нибудь в укромном месте и переваривают съеденное, а два процента доедают оставшееся. Вопрос: лететь, не лететь? Не факт, что за это время на девчонок никто не нападет. Боязно оставлять их одних, сам-то я отобьюсь от любого местного хищника, прошло то время, когда мелкий рург шкерился в дуплах и под корягами, теперь уже от меня спасаются в укромных норах и пещерах. У-у-у, я крут! Иногда, местами…

Взлететь я не успел. Гости, если можно так сказать, сами заглянули на огонек. Глядя на прибывших, я не мог не вспомнить Редьярда Киплинга и его бессмертную «Книгу джунглей». Да-да, там, где про полчища диких рыжих собак и про славную, но последнюю для кого-то охоту. Из кустов на дорогу выскочили рыжие псы, описанные в знаменитой книге, — рыжая, с подпалинами шерсть, короткие толстые лапы, широкая грудь, тяжелые челюсти, которыми хорошо дробить и грызть кости, тупые, будто обрубленные морды. Порыкивающая стая голов в двадцать перегородила дорогу, темные тени притаившихся в засаде особей мелькали в кустах справа и слева. Лошади под перепуганными наездницами испуганно храпели и нервно переступали ногами. Девчонки побледнели. Лилина судорожно крутила головой и пыталась зажечь огонь в руке. Ириста, приготовившись защищаться, одной рукой распустила кожаный хлыст с металлическим шариком на конце, второй прижала к себе Лири. А мелкая, наоборот, обрадовалась:

— Гав-гав! Собачки!

А то мы не видим! Стая — это серьезно. Осторожно ступая, вперед вышел вожак — здоровенный кобель с полосой ярко-красной шерсти вдоль позвоночника. Вид псины впечатлял: килограммов пятьдесят живого веса и затаенной мощи. Остальные псы подтянулись за скалящим клыки вожаком, давая ему право первого прыжка и первой крови, но пес не спешил атаковать. Видимо, не только сила позволила ему занять вершину иерархической пирамиды в лающем сообществе. Какой-то ум у псинки присутствовал, и неизвестный фактор (а именно — мое присутствие), который никак не укладывался в определенные рамки, заставлял охотника осторожничать и нервно поджимать хвост. Но, подпираемый стаей и боясь потерять заработанный в схватках за власть авторитет, вожак сделал шаг, другой, поджал задние лапы и… нарвался на мой рык.

Говорить я не могу, но рычать — вполне. Тяжелый, густой, громогласный рев вышедшего на тропу войны хищника разнесся над лесом. Рык, приправленный замораживающим шипением, усиленный высокими и низкими частотами, заставил лошадей испуганно заржать и присесть на задние ноги. Они бы ломанулись через подлесок, но рыжие спины позади и с боков отрезали пути к отступлению. От низких горловых вибраций шерсть на загривках собак встала дыбом, в ментальном плане от них потянуло неуверенностью пополам со страхом. Вожак наглядно показал, что не зря считался самым сильным и умным. Сообразив, что главное в их деле сегодня — это вовремя унести лапы и что добыча им не по зубам, пес прыгнул… в сторону. Замешкавшихся членов стаи смел тридцатиметровый язык пламени. Жалобный вой погибающих рыжиков многократно перекрыл эхо моего рыка и заставил леденеть кровь в жилах не только у поджавшей хвосты своры. Хорошо хоть Ириста успела закрыть глаза малышке и та не видела катающиеся по земле горящие факелы. Взлетев над дорогой, черный штурмовик накрыл напалмом еще пяток сидевших в засаде особей. В хоре воющих добавилось голосов. Выжившие, число которых моментально уменьшилось, бросились врассыпную. Первым удирал вожак. Как я его понимаю. Не до жиру, быть бы живу! Петляет между деревьями, не подпалишь, опытный, собака… Ладно, пусть живет.

Ура! Чистая победа!