Питомица дракона

Дракон, на моё удивление, непоказно заинтересовался открывающимися возможностями. Что же, собрата по беспределу в нём я не найду. Но умный дракон поблизости – это дорогого стоит. А рукокрыл – очень умный. Ещё только начало, а уже словно не первый день тут.

Разговор об имени как-то сам собой зашёл. Базовые стараются его не заводить, инициатива должна исходить от вновьприбывшего. Точнее новорожденного. И вот он спросил как нас зовут. Озвучили свои имена и церемонно добавили “рад встречать тебя”.

– А как вы получили их?

Изумрудный ожидаемо начал первым:

– У меня всё просто, по цвету.

– И всё? В смысле, нет кого-то, кто всех называет?

Мы переглянулись. Странная идея. А у меня закралось одно предположение: этот дракон словно помнит какие-то ассоциации из прошлой жизни. И явно не местной. Убитый здесь и ушедший на новый круг – такое бы не предположил. Хоть и ведёт себя новенький похоже, словно опытный уже. Но.

Обсудили, пояснили, что у нас нет родителей или центрального управления – это не эффективно, пробовали. Тогда он предложил, чтобы имя ему выбрали мы.

– А лучше ты, Дэган. Хочу, чтобы именно ты меня назвал, – сказал новенький.

Я смотрел на него внимательно. И нет, похоже, день с нами повлиял на него благотворно. Больше не юлит, не старается скрыть что. Как будто правда хочет, чтобы это я сделал. Но извини, такую ответственность с себя ты на другого перекинуть не имеешь права. Права перед собой же. Я вздохнул и ответил:

– Я не могу это сделать. Хоть имя для тебя в моей голове уже есть.

– Почему? – натурально удивился.

– Моё имя ничего не значит, ты заметил, – продолжил я с ещё одним вздохом. – Этому есть объяснение.

– Не просто приятное слуху сочетание? – удивился медный.

– Я его вспомнил. Сам. Три дня понадобилось.

– Я над своим четыре думал, – буркнул тихенько Морок.

– Что значит вспомнил? Из прошлой жизни? – не обратил он внимания.

– Мне так кажется, – ответил и решил снизить градус серьёзности. Это ведь всего лишь имя. – Но могу ошибаться. Вдруг это самое распространенное в моём мире ругательство и я умирал с ним на устах.

– Или это имя твоего возлюбленного, – хихикнул Изумрудный, послав образы еды, малиновых пупырчатых фруктов.

Я не понял, медный тоже нахмурился, а вот Морок побледнел и вскипел:

– Да, я люблю киваши! Они вкусные! Ты уже достал припоминать! – накинулся он на брата.

– А в чём дело? – недоумеваю.

Покатываясь со смеху, Изумрудный пояснил:

– Ещё бы день раздумий об имени, и звали бы его Киваши! Ахахах! Он как нашёл их впервые, так оторваться не может по сию пору! Спрашивал, нельзя ли сменить имя! Уахаха! И ведь столько над ним думал!

Мы с медным переглянулись. Ничего предосудительного в том, чтобы любить киваши – я не видел. Медный не усмотрел проблемы в имени, как у растения. Морок успокоился, перестал нарезать гневные круги в небе вокруг нас. А Изумрудный в свою очередь скис и надулся:

– Скучные вы.

И вот так каждый раз.До чего хороший учитель, а поиздеваться и повыводить из себя окружающих любит. Но я привык. Пофигизм окружающих его быстро отрезвляет.

И почему я до сих пор не был в курсе этой истории с киваши? Если я к Мороку в гости с этими фруктами заявлюсь – выставить прочь? Обидится? А то я знаю одну рощицу, где их сразу несколько видов растёт. И она у меня в кратере, посему Морок о ней точно не в курсе.

– А что даст, если я вспомню своё прошлое имя? – прервал ход моих мыслей медный. – Зачем держаться за прошлое, если ты уже в будущем?

Я посмотрел на него уважительно. Хороший запал.

– Знаешь, – начал я осторожно, кивком предлагая пролететься. Поднялись в небо. – Ты прав, здесь море возможностей. Но у меня была проблема. Диссонанс. По началу просто предложенные имена не нравились, не подходили, резали слух. А потом от невозможности выбора мне стало плохо. Паника, что ничего ен подходит, отвращение к каждому варианту.

– Ого! – его удивление выразилось резким снижением высоты. Но выровнялся быстро.

– Ты так прикипел к своему имени?

– Когда, наконец, нашёл нужное сочетание звуков, чуть не умер от счастья. Ощущение эйфории накрыло меня может на час.

Медный стал допытываться, а со всеми ли так. Ответили, что неприятие встречается всегда, но экстаза от удачного имени никто не испытывает. По крайней мере вот такого резкого. А то Изумрудный признался, что ему со временем всё больше нравится, как мурчаще он зовётся. И как это имя подходит к его внешности. Показал образ, как он рассматривает себя в отражении воды. И правда как драгоценность.

Что-то учитель сегодня какой-то откровенный. Неужто различие в силе так подействовало? Мне говорили, что в присутствии сильного более слабому хочется… быть искренней, что ли. Но разница должна быть сильнее,чем у Изумрудного с медным. Я вот не ощущаю ничего подобного. А может и он тоже. Базовый, всё же. Все мы в одной категории силы.