Питомник

– Успеете к девятичасовому выпуску? – на прощание деловито поинтересовалась телевизионщица.

Платон едва сдержался, чтобы не воскликнуть «в лепёшку расшибусь, но успею!», ведь речь шла о прайм-тайме (лучшем времени), то есть самом престижном выпуске дня.

– Постараюсь – ответил он нарочито спокойно, хотя в жилах уже кипел знакомый адреналиновый коктейль. За это то ощущение «движухи» он и обожал репортёрскую работу.

Глава 24

Платон очень торопился, и всё же, садясь в машину, снова отчётливо уловил на себе чей-то пристальный изучающий взгляд. Даже показалось, будто в верхнем окне дома дантиста что-то блеснуло. Всё это уже стало порядком доставать его. Впрочем, сейчас не до рефлексий, ведь предстоит ещё отыскать посреди незнакомого леса нужное место. Можно сказать, придется искать иголку в стоге сена, тут ведь не город: навигатор может и не выручить.

…Воронцов сам удивился, когда через какие-то полчаса уже вылезал из машины посреди довольно большой поляны. Место лишь недавно расчистили от леса. Похоже на делянку «чёрных» лесорубов: вокруг десятки пней, по краям вырубленного пространства сложены штабеля готового к вывозу кругляка, под ногами месиво из грязи вперемешку с опилками. Вероятно, артель расчищала площадку под незаконное коттеджное строительство, место-то козырное! Вон за лесом возвышаются башенные краны высотных новостроек, там подмосковный город-спутник, наукоград. Да и до самой столицы отсюда каких-то двадцать километров, даже слышен отдалённый гул МКАДа.

А может и просто нахрапистые ребятки лес «по-дикому» валили, тоже бизнес наверняка прибыльный.

Но самих «старателей» и след простыл, можно лишь понять в каком направлении они сбежали по следам гусениц, да всё ещё тянет запахом приготовленной пищи со стороны их бытовки. Но кто же тогда сообщил о находке?

Неподалёку стоял тёмно-синий микроавтобус с красной полосой по борту и надписью «криминалистическая лаборатория», полтора десятка сотрудников полиции в форме и в штатском с сосредоточенными лицами прочёсывали поляну.

Ещё человек десять копошились в центре поляны, возле ямы, образовавшейся в основании выкорчеванного огромного пня. Похоже, что именно там происходило главное, если судить по резиновым перчаткам на руках экспертов и раскрытым на бруствере раскопа чемоданчикам-«дипломатам» с какими-то инструментами или реактивами. Платон предположил, что кто-то среди них вероятно представляет археологическое сообщество, ибо трогать древнее захоронение без «специалистов по древностям» нельзя. Так можно непоправимо нарушить целостность исторической картины.

Двигаясь вдоль полосатой ленточки полицейского оцепления, репортёр снимал на камеру всё, что на его профессиональный взгляд представляло интерес, и одновременно продолжал осматриваться. Брать интервью пока было не у кого. Хотя вон возле копошащихся вокруг ямы полицейских неприкаянно ошивается какой-то парень, по виду трудовой мигрант: с тёмным азиатским лицом, в простой рабочей одежде, в грязных сапогах. «А ведь он их единственный свидетель! – осенило Воронцова. – Похоже, паренёк не успел сбежать с остальными, а может и специально остался, а перед этим втайне от дружков вызвал полицию, когда, выкорчёвывая пни, лесорубы случайно наткнулись на человеческие кости». Платону очень захотелось переговорить с ценным источником информации.

Пока Воронцов размышлял, как бы это сделать, к нему подошли двое – мужик лет сорока пяти, суровой угловатой внешности, с ямочкой на мужественном подбородке, и молодая девица – большая и нелепая в своей безразмерной форменной куртке и вероятно оттого смущённая. Более несочетаемых персонажей и придумать было трудно.

– Что вы тут делаете? – сурово прожевал мужик, не вынимая папиросы из угла рта и враждебно сверля красными от недосыпа глазами Воронцова, кожа у него была плохая бугристая, словно на барабан натянута на острых скулах, пальцы правой руки пожелтели от табака. Одним словом, типичный мент! Наверное он родом с рабочей окраины и по молодости воспользовался службой в «органах» как социальным лифтом. И выражение лица у него, ну прям самец гориллы, готовый порвать чужака, посмевшего нарушить границу его территории.

– А разве здесь запрещено? – попробовал «качать права» Платон.

– Ваш паспорт предъявите, – процедил мужик, неприязненно разглядывая Воронцова, словно перед ним стоял преступник, которого неудержимо потянуло на место совершённого злодеяния.

– Я журналист!

– Да хоть Папа римский, – с хамской усмешкой передразнил мужик.

– Да по какому праву вы так разговариваете со мной?! – возмутился Платон.

– Я следователь по особо важным делам Василий Иванович Кащеев, – нехотя представился мужик, после чего небрежно кивнул на напарницу: – А это стажёр Анастасия Смашная. А теперь предъявите редакционное удостоверение.

– …Понимаете, – Платон растерянно перевёл глаза на напарницу мужлана, ища признаки простого человеческого сочувствия на её широком, будто налитом, розовом лице, – я пока работаю внештатно, а внештатникам удостоверения не полагаются.