Питомник богов

– Одному человеку надо поговорить с доктором. У него испортилось здоровье. Хочет его поправить, не болеть, много работать. Что в этом плохого, женщина?

– Но почему об этом никто не должен знать?

– А почему ты никому не говоришь, что тебя вырастили на Ноле из генетической копии эталонного эмбриона?

– Это совсем другое.

– Тогда иди и сдайся шерифу.

– Кто этот человек?

– Ты не знаешь его.

– И знать не хочу. Чего ему надо от Мангуса?

– Они рождённые, у них свои разговоры. Нам, глупым клонам, эти разговоры непонятны.

– То ты умный, то ты глупый… Врёшь ты всё. Ты замыслил что-то преступное. Я боюсь тебя.

– Правильно делаешь. Разговор закончен. Уже завтра ты будешь радостно и законопослушно обслуживать средний технический персонал. Ты очень красивая, к тебе будут в очередь записываться. На месяц вперёд. Тебе придётся мало-мало спать, часто-часто ходить в ванную. И не смотри на меня так. Лучше пойди перепихнись со своим доктором на прощанье. А я ухожу.

– Стой, не уходи. Куда Мангусу надо прийти?

– Это ты правильно спросила. Если любишь, то надо любимого защищать, так учит своих детей Велудуман, предвечный Держатель Сводов. Пусть завтра, после вечерней сверки, доктор придёт в третий сепараторный зал рудника «Скальный», поднимется в пультовую и там ждёт. Запомнила?

– После сверки, в третий сепараторный зал «Скального».

– В пультовую.

– Да. Я запомнила. А если Мангуса спросят, зачем он туда пошёл?

– Кто спросит?

– Доктор Авл.

– Старый док? Он сидит, спит, ничего не хочет знать. Очень старый, очень ленивый.

– А если спросят эти… Джи Тау?

– Доктор ходит к больным, ведь не всех больных можно привезти в больницу. Завтра один глупый клон сильно поранится. Сунет руку в центрифугу. Совсем глупый. Рука в центрифуге, туда-сюда, вытащить нельзя. Клон кричит, все остановились, не работают, зовут доктора. А он тут как тут. Доктор Мангус осмотрит его, скажет: «Плохо всё, кости совсем поломаны. Режьте руку, везите в больницу». А потом зайдёт в пультовую ругать операторов. Скажет им: «Куда смотрели, безмозглые дети тормага? Почему подпустили глупого к машинам? Вай-цу! Такой ценный молодой клон и так поранился, позор вам!» Операторам станет очень стыдно, они опечалятся и отвернутся. А доктор пройдёт в заднюю комнату, где стоят кровати. Там его будет ждать человек. Он спросит. Доктор ответит и уйдёт. Всё будет так, женщина, что никто ничего не заподозрит.

– А если их поймают?

– Кого?

– Мангуса и того… человека.

– Не поймают.

– Вчера в больницу снова приходили Джи Тау. Большие начальники. Мангус их очень боится.

– Пусть не боится. Сила Держателя Сводов с нами.

– Я не шучу, Гумм.

– А я тем более, женщина.

23 Гостиничный блок Резиденции Джи Тау, главный купол Центрального поселения, планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары, 15 семпрария 416 года Эры Восстановления

Вольску снится сон. Он стоит на смотровой площадке Второго Университетского Купола. За прозрачным стеклом – родной арпикранский пейзаж. Широкое прибрежное плато Покорителей, на котором воздвигнуты купола Университета, жилые купола для преподавателей и студентов, энергетическая станция и главная обсерватория планеты. Серое плато, розовое небо, оранжево-лиловые облака. Чёрные плоскости и серебристые выпуклости грандиозных сооружений.

И беспокойство.

Медленные, шероховатые наплывы страха.

Незримое, но отчётливое присутствие бездны.

Предела, за которым только тёмное ничто, темнее угольно-чёрной туманности Негро Макула, темнее Тёмных Путей.

Он чувствует, что рядом с ним кто-то стоит. Он чувствует присутствие и дыхание. Тонкие ритмы живого тела.

Он оборачивается и видит глаза Тамы Шайнар – огромные и глубокие, как предел бытия. Видит лицо Тамы – овал тёмно-красной бронзы с алой раковиной губ. Раковиной зовущей и обещающей. Видит прямой нос древней охотницы и его нежные крылья, приподнятые дыханием.

«Кто ты?» – спрашивает он Таму. – «Стоящая на краю». – «Зачем ты там стоишь?» – «Я могу заглянуть за край». – «И я могу?» – «Можешь. Но тебя увидит то, что живёт за краем». – «А тебя не увидит?» – «Нет». – «Ты невидима?» – «Я та, что поставлена у края». – «Ты повторяешься». – «Я делаю много странного. Я странная». – «У тебя странная кожа. Я никогда не видел такой кожи. С красным оттенком». – «Тебя беспокоит цвет моей кожи?» – «Да». «Ты боишься?» – «Нет».

Тама отступает. Пританцовывая, идёт по тёмным плитам смотровой площадки. На ней снежно-белая туника, и от этого её кожа кажется ещё темнее. Смесь корицы, кофе и киновари. У неё длинные ноги и сильные плечи. Линия подбородка точна и безупречна, как лезвие боевого клинка. Кожа на этой линии светлеет и вновь наливается тёплой тьмою там, где начинается шея. В эту тёплую тьму можно окунуться, как в предельные воды вечного наслаждения. В этой тёплой тьме скрываются радости молодых игр, во время которых вечно юная богиня дарит любовь и своё совершенство смертному.