Питомник богов

14 Борт лайнера «Максвелл», окрестности звезды Талис в Тёмном Агрегате Ориона, 22 октомбрия 416 года Эры Восстановления

Стены, пол и потолок Звёздной гостиной «Максвелла» конструкторы лайнера спроектировали в виде системы экранов. Посетители этого зала могли насладиться сферической панорамой окружающего лайнер пространства. Шестеро собравшихся в гостиной парили в иллюзорной пустоте бескрайнего Космоса. Даже кресла, в которых они сидели, обрели прозрачность, и звёздный свет струился сквозь подлокотники и спинки. Над головами собравшихся нависал багровый парус туманности Ориона, на условном горизонте голубым огнём горел гигант Ригель, а под ногами таинственно мерцала россыпь древних красных звёзд, среди которых только опытный глаз навигатора или астронома смог бы отыскать вишнёвую точку Талис.

Вольск знал пятерых из собравшихся. Спикерское кресло заняла Шерма Шайнар, одетая в почти прозрачное, перетянутое узкими лентами платье без рукавов. Её правую руку выше локтя украшал массивный золотой браслет. В этом наряде она напомнила археологу Эсфирь с картины Теодора Шассерио [55]. По правую руку от Вольска замерла в напряжённой позе Гвен Вей. Звёзды причудливо отражались в изгибах серебристого комбинезона, тесно облегавшего безупречное тело баронессы. Слева, раскинув по подлокотникам кресла широкие рукава серого жреческого плаща, сидела погружённая в свои думы Сестра Овита, за ней – капитан Малт Некич, высокий, коротко стриженный, с развитой мускулатурой и грубо вылепленным суровым лицом воина-колониста с Периферии. Шестого из собравшихся Вольск видел впервые. Это был молодой мужчина с узким нервным лицом и непропорционально худым телом. Он был одет в странную то ли рубашку, то ли кофту – многоцветную, с буфами на рукавах. Из коротких шорт оторопело торчали его тощие бледные ноги с болезненно массивными коленями. Ниже колен их закрывали ярко-жёлтые шнурованные сапоги со светящимися подошвами. В таких сапогах арпикранские и альфийские модники красовались в ночных клубах. Под насмешливым взглядом археолога незнакомец подобрал ноги под кресло и от того стал ещё нелепее. Вольск решил, что долго рассматривать странного субъекта неприлично, и вновь погрузился в созерцание звёздной панорамы.

Его буквально заворожило густое звёздное скопление в области Гиад, бриллиантовое и переливчатое, закрывшее сверкающим щитом большой сектор здешнего неба. Звёзды скопления – белые, желтоватые, ярко-смарагдовые – казались зримыми звуками величественной симфонии, написанной в незапамятные времена титанами галактического творения. Сгустки света и сгустки тьмы – её пространственные аккорды – подчинялись ритмам грозной темы, беспредельной, как сам Большой Космос. Звёздный щит по краям серебрился исполинскими облаками горячего газа, в недрах которого переливались сапфировые и топазовые нити, сплетённые из молодых синих звёзд. Угольно-чёрные области тёмной материи выгодно оттеняли это тысячезвёздное великолепие, известное астрономам и поэтам Периферии, как Зеркало Анжелики.

Вольск ещё долго рассматривал бы Зеркало, но Шерма прервала его звёздную медитацию.

– Поздравляю всех с прибытием в Агрегат Ориона, – сказала она. – Мало кто из людей любовался Ригелем и Бетельгейзе [56] с такого расстояния.

Вольск покрутил головой, ища Бетельгейзе. В окрестностях тёмной туманности он заметил пузырчатый пурпурно-красный диск и решил, что это и есть Альфа Ориона, любимая звезда древних мистиков и астрологов Земли.

После поздравления, встреченного выжидательным молчанием, Шерма познакомила собравшихся друг с другом. У обладателя нелепой кофты и светящихся подошв имя оказалось не менее нелепое и претенциозное. Его звали Хэппи Этальдино Махонико. Шерма представила его как пилота, программиста и оператора киборгов.

«Цу! Гений-универсал!» – хмыкнул про себя Вольск, обернулся к Вей и встретил её весёлый взгляд. Видно было, что баронессу тоже позабавило разнообразие профессиональных талантов Махонико.

Гений-универсал привстал, неуклюже поклонился в сторону Овиты и сказал:

– Вы все можете называть меня Хэмом. По первым буквам моих имён. У нас, на Аурелии, так делают.

«Ну нет, – подумал Вольск, – не дождёшься! Будешь ты у нас Махонико, а если совсем уже всех достанешь, то лично я буду называть тебя одновременно всеми твоими дурацкими именами».

– Вы знаете, – продолжила Шерма, – что целью нашей экспедиции является Фаренго – вторая планета звезды Талис. Вот эта звезда.

На экран выпрыгнула квадратная рамка. Она скользнула вниз, под ноги собравшихся, почти достигла надира [57] и отделила от остального изображения тусклую тёмно-красную звезду спектрального класса М4.