Пицца для одного

– Зачем он вам понадобился? – оттягивала с решением Ирина. – Если есть телевизор, два смартфона и планшет?

– Я тебе расскажу, а ты отдавать передумаешь, – ворчливо проговорила Таисия Петровна. – Ну так уж и быть. Мы тут с Есенией рассудили, что тревожные времена настают и громкоговоритель нам нужен для спокойствия. Те же инопланетяне разрушат в Москве коммуникационную систему, что делать будем? Или астрал перестанет пропускать радиоволны. Как будем сводки правительства слушать? А репродуктор не подведет.

– Ну и зачем вам старье наше? Закажите себе новенький в каком-нибудь интернет-магазине, вам завтра же привезут! Монокуляр вы ведь таким образом приобрели, и этот, как его… инфравизор…

– Ира, – сурово оборвала ее пенсионерка, – мы с Сеничкой должны быть рачительными! Нам следует вдумчиво распоряжаться расходами. По той же вышеназванной причине.

– А… приемник не работает. Давно уже, – радостно вспомнила Ирка о полной непригодности устройства радиооповещения к использованию.

– Теть Ир, все нормуль, уже работает! – раздался за спиной Ирины веселый и самодовольный голос племянницы.

Развернувшись в сторону прихожей, Ирина проводила взглядом тощую фигуру в широченной клетчатой рубахе и таких же несуразных фланелевых штанах, отметив, что Наталка направляется к себе в комнату с кухни, при этом старательно прячет за худосочным боком правую руку, потому что в ней, понятное дело, бутер с колбасой. И особенно это было понятно при виде Сержанта, который вышагивал за Наткой следом, всем видом изображая независимость и целеустремленность.

– Кто это там у тебя, Ириночка? – заинтересовалась Таисия Петровна. – Ты разве не одна сейчас?

– Это Наталья, племянница моя. Дочь двоюродного брата, – рассеянно ответила Ирина, соображая, слышала ли соседка, что приемник исправен, или пропустила мимо ушей.

И Наталка хороша, нашла когда хвастаться. Кстати, отчего она решила, что приемник исправен? Включала, что ли? Со стены снимала и присоединяла к розетке на кухне? И почему Ирка этот момент упустила?

Если будешь часами под душем плескаться, нашествие инопланетян пропустишь.

– Ира, ты хорошо девочку эту знаешь? – отвлек ее от размышлений озабоченный голос Таисии Петровны. – Я бы на твоем месте за имуществом присматривала. У вас с Алексеем не квартира, а сущая кунсткамера.

В каком-то смысле Валежнева-старшая была права. Соколовы обожали предметы старины, начиная от медных монет царской чеканки и заканчивая дореволюционной выделки шахматным столиком, инкрустированным перламутром с позолотой. Но предполагать, что Наталка, Мишина дочка, кровиночка, красть у родственников примется, а потом сдавать в ломбард ворованное, Ирина посчитала верхом нелепицы и кощунства. Да и как это выполнить чисто технически в нынешних-то условиях? Вот ведь какая Таисия! Ей только гадости о людях говорить.

– Я послежу за всем этим, спасибо, что надоумили, – чтобы не вступать в дебаты, расплывчато пообещала Ирина.

– Да? – с сомнением спросила Таисия Петровна, но тут же вернулась к волнующей ее теме: – Так ты отдашь приемничек-то, Иринка? Вот и племяшка твоя говорит, что он исправен. Что мне посыльному-то сказать?

– Скажите, пусть заходит, – обреченно ответила Ирина и добавила: – Но с возвратом. Слышите, Таисия Петровна? Категорически! Вещь я вам отдаю только до завершения скумбреца.

– Как ты сказала?! – изумилась Таисия. – До завершения чего? Не поняла я что-то, Ира!

Привязался же к ней этот сленг, комар его забодай! А все Наталка, ее лингвотворчество. По мнению студентки пищевого института, в Москве, стране и на планете в целом происходит в данный период времени конкретный абырвалг. Или полный скумбрец. Или – карпец, это уж на выбор говорящего, под настроение.

Кроме шуток, племянница обучалась в институте пищевой промышленности. Узнав об этом, Ирина ее спросила: «Почему? Почему не на айтишника какого-нибудь, не на маркетолога?» И получила вполне взвешенный и продуманный ответ: они с папкой считают, что такого количества менеджеров, айтишников и экономистов стране не нужно. Поэтому – либо строительный, либо пищевой. Но строительный ей не подходит, потому что она не любит ругаться матом.

– Не заморачивайтесь, Таисия Петровна. Оговорилась я. Хотела сказать – до завершения карантина. Таково мое условие. А если вы не согласны…

– Согласна! – вскричала Таисия Петровна. – Хотя ты могла бы и подарить. Однако мне посыльному звонить надо. Какой там у вас код домофона, подзабыла?

Назвав цифры кода, послушав короткие гудки и сунув умолкший смартфон в карман халата, Ирина в задумчивости направилась на кухню ставить чайник. Некая мысль начала тревожить ее, но смутная, не мысль даже, а ощущение.

Из проема кухонной арки высунулась веснушчатая Наткина физиономия, на которой поблескивали два шустрых серых глаза. Затем племянница появилась целиком – почему-то с громкоговорителем в руках.

– Теть Ир, ты вроде этот приемник хочешь кому-то отдать?

Ирина кивнула, не отвлекаясь от чайника, в который лилась струйка отфильтрованной воды.

– Сейчас прям? – допытывалась Наталка.