Пьющие жизнь (СИ)

Сау заявила, что пойдет с Китой, но Тритон, даже не думал возражать. Он беспокоился за сестру, он дико хотел обнять ее и успокоить, чувство вины грызло сердце. Но точно знал: он помочь не сможет, дай только намек и Тэки начнет переживать уже за него, переживать из-за того, что он переживает за нее — в этом всегда была его сестра. И потому сейчас ей нужна более холодная и расчетливая Сау. Как всегда было в детстве: когда делились друг с другом первыми проблемами, и в рационализме Саури мягкая и добрая Тэки всегда находила опору и утешение. Разные, и так нужны друг другу.

— Только я лучше в обычном виде похожу, не хочу привлекать внимание, — Кита бережно погладила свои крылья и перевоплотилась: какая жара, даже дышать трудно. Девушка вдохнула-выдохнула и взяла Саури за руку, крепко сжала.

Бедное сердце тихо страдало, но не время. Девушки покинули ветхую лачугу.

— Знаешь, — призналась Тэки, когда они остались вдвоем, — ведь Натан сказал мне выбрать между ним и семьей.

Единственное мягкое из последовавших от Саури определений было: «безмозглый нибурианский козлорог». Тэки ласково улыбнулась:

— Но никакого выбора на самом деле для меня не было, — продолжила она, когда подруга закончила. Девушки замолчали. Да слова были и ненужны.

Не время. Сейчас надо было спасать непутевого брата и непутевого Алекса. И это важнее.

— Да начнется первый бой! — огласил Одисс.

Одна из клеток открылась, выпуская на арену живых мертвецов.

Ошейник пустил по телу легкий разряд: магия вернулась, но слабая, неполная, обрезанная. Первым делом Дарион попытался сбежать. Но стоило только приблизиться к выходу, как стражи ударили в него через прутья разрядами энергии. Он сколдовал огненный шар, но тот потух, даже не долетев до прутьев.

А живые мертвецы, плотоядно скалясь обступили его в кольцо. Не живые, без чувств, эмоций и мыслей, но жаждут лишь одного: жизни, его жизни.

«Юкки!», — еще одна попытка в никуда. Один из зомби пригнул на него, но врезался в защитный купол: обрезанная магия работала только в бою, и недолго: раньше его защита могла держаться столько, сколько он приказал, теперь же купол рассыпался через доли минуты.

В руке Дара появился тонкий меч, хоть эта способность исправна. Пусть магия работает не в полную силу, не зря он с братьями тренировались с самого детства: с неразумной нежитью он справится, просто чуть сложнее будет. Юноша резко взмахнул мечом…

— Грандиозно! — голос Одисса звучал так, словно он и вправду восхищался новым бойцом.

Дар устало вытер пот, смешанный с кровью, несколько красных капель упали на песок: двое зомби все-таки смогли укусить и поцарапать его.

— Арена приняла первую жертву. У арены теперь новый возлюбленный! — возвестил Одисс, а Дар очень жалел, что не может ударить в него огненным шаром. — И да начнется новый бой! — продолжил Одисс. — Арена хочет эту жертву!

Эта часть удушливого города пахла сырой рыбой, свежими фруктами и специями: все запахи перемешивались в один невыносимый аромат. И Марта то и дело кривилась.

Она и Тритон шагали мимо деревянных прилавков, за которыми сидели торговцы: все в длинных одеждах, с различными узорами-татуировками на лицах, каждый зазывал к себе, хоть и смотрел на странных чужаков с опаской. Чуть раньше Сейдж сообщил, что гоблины продали Дариона некому Одиссу ва Лоссу — хозяину Первой Арены, а Алекса — Квирре Лооо из богатейшего дома.

«Если хочешь узнать что-то о покупателях — иди туда, где торгуют», — простая истина от Марты.

Она с Тритоном быстро нашли местный рынок, старательно прислушивались к разговорам и невзначай интересовались, как найти арену или богатейший дом. Но «нет покупок — нет ответов», — гласил девиз торговцев.

И только один — высокий мужчина с темными волосами — жестом подозвал их.

— Твой наложник придется по вкусу Квирре, — заговорщически подмигнул он Марте. Отдашь мне две трети от продажи и я проведу тебя в богатейший дом. Квирра знает меня. Квирра уважает меня.

— А мне нравится эта мысль, — довольно потерла руки Марта, не обращая внимание на изменившегося в лице Лорда.

Следующей открылась клетка с мужчинами, и на арену вышли пятеро крепко сложенных парней.

— Я не буду драться, — прохрипел Дарион.

— Глупый новый раб, — покачал головой один из бойцов.

Четверо встали друг напротив друга: начали сражаться: остервенело, безысходно. Пятый кинулся на него, размахивая длинным кнутом: убей или будешь убит — горит в глазах.

— Нет!

Дар оборонялся, уклонялся и старался бить соперника как можно слабее. Краем глаза видел, как двое из четверых пали замертво, толпа довольно загудела, выжившие покинули арену, покорно ушли в свою клетку под одобрительные выкрики.

«Я не буду убивать».