Пьющий души (СИ)

— Ты хотела разобраться, — пожал плечами Дан, — а по такой теории учебников, где были бы представлены только сухие и четкие факты, еще не написали. К тому же я пытаюсь объяснить то, в чем и сам до конца не разобрался, да еще со слов другого человека. Так что потерпи немножко и не перебивай. Я до утра планирую еще немного поспать. И так, мое предположение, почему все так случилось, следующее. Самый близкий человек для Артема это Настя, что и не удивительно, она единственная его семья. Последнее полгода этот Инвалид шлялся по ее снам, расходуя свои и так не многочисленные силы, и постоянно заставляя меня волноваться. Но после того как Настю забрал Хозяин, дверь в ее сознание превратилась в бронированную и пуленепробиваемую да еще и с мощным замком. И не смотря на это Артем не оставлял попыток пробиться к сестре, хотя я неоднократно напоминал ему, что Насте он нужен живой. Ты в свою очередь, пусть и не осознано, ломилась в сознание самого близкого для тебя человека. В какой-то момент, не знаю по какой причине, сознания Тимура и Насти переплелись. Они точно оказались в одной комнате, и двери в их комнатах наложились одна на другую. И если в реальной жизни это привело бы к их усилению, то там наоборот ослабило. Когда вы с Инвалидом одновременно ударили, заграждение просто не выдержало. Вот в принципе и все. Еще вопросы будут?

— Смогу ли я еще раз так? Смогу ли опять попасть в сон Тимура?

— Вполне возможно, — Дан опять взглянул на часы. — А теперь, если я удовлетворил твое любопытство, может спать пойдёшь? Завтра, точней уже сегодня, трудный день, а следующий вообще не выполнимый. Спокойной ночи, Ведьмочка.

Девушка в ответ кивнула и спустилась вниз.

***

Станислава так хотела уснуть и увидеть опять Тимура, так старалась, что сон не шел. Проворочавшись какое-то время, она встала и вышла из комнаты, решила глотнуть воды и упокоиться. Стараясь не шуметь, не тревожить Артема, тихо прокралась мимо его комнаты по слабо освещенному коридору и толкнула дверь в темную кухню. Нащупать выключатель на стене она не успела, совсем близко, под самым окном с улицы раздались голоса. Двое спорили яростно, но, стараясь контролировать громкость, совершенно неразборчиво. В одном из спорщиков Стася опознала Дана, а вторым, точнее второй, судя по голосу, являлась не молодая уже женщина. Станислава, так и не включив свет, неслышно пробралась к окну и аккуратно выглянула в щелку между занавесок.

Перед крыльцом, в смешанном свете почти полной луной и фонарика над дверью, стояла женщина старше шестидесяти, но насколько Станислава сказать затруднялась. Высокая, худая, вся какая-то сухая, точно палка. В ватнике, длинной юбке, валенках и теплом платке на голове, концы которого плотно подвязала под подбородком. Она чем-то сразу не понравилась Станиславе, может легкой сумашественькой в глазах, или это они просто так блеснули, отразив лунный свет. Рядом замер Дан. Старуха уступала ему размерами, но это не мешало ей быть внушительной.

Голоса между тем стал более внятными, но ясности это не пронесло.

— Ты придаешь свою семью, ради этих помеченных! — зло выговаривала старуха.

— К чему этот разговор? — не уступал ей Дан. — Я в прошлый раз, по-моему, достаточно ясно выразился: они моя семья. Они и мама. Смирись уже с этим.

— Конечно, тебе хочется так думать. Эта ветреная девчонка заразила тебя своей глупостью, а потом бросила и сбежала. А кто тебя вырастил? Кто воспитал? Я! Я ночей не спала!

— Да ты же сама ее выжила! Кому понравиться, что ее ребенка с рождения пытаются сделать ни пойми чем!

— Откуда?… — старуха слегка растерялась.

— Я виделся с ней… Нашел и поговорил… У нее, кстати, все хорошо.

— Мне наплевать! — взвизгнула старуха. — Знать ее не желаю!

Дан устало потер лоб.

— Вижу не мериться пришла, так зачем?

— Образумить попытаться! Оградить от беды!

— Опять? — Тяжело вздохнул парень.

— Одумайся. Вернись на правильный путь. Смирись и прими свою судьбу! — Старуха уже не сдерживалась, голос ее высоко звенел. — Пусть все идет своим чередом..! Дай свершиться тому, что предначертано!

— Сколько пафоса! Вот только я уже не маленький мальчик и меня не проймешь красивой речью и не понятными словами. Мое мнение не поменяется, даже если заговоришь сейчас на каком-нибудь мертвом языке.

— Мало того, что сам свернул на скользкую дорожку, ты еще за собой молодежь тащишь, — начала опять старуха, будто и не слыша. — Да еще самых талантливых. О безопасности своей настоящей семьи совсем не печешься.

— Я насильно никого не тащу. Да и от кого ты собралась защищаться? У вас же мир, — язвительно поинтересовался Дан.

— Ты продолжаешь дерзить и не слушать. Твой род…

Дан не дал ей продолжить.

— Мой род, сидел в глуши леса и спокойно смотрел, как извечный его враг крепнет и копит силу, глядел, как гибли ни в чем не повинные люди, — голос Дана наполнился болью.

— Мы сейчас малочисленны, — возразила на это старуха. — Мы сейчас не воители, а хранители древних знаний.