Пьющий души (СИ)

Сзади кто-то повис, сковывая движения. Мишка попытался вывернуться, рванулся, и когда ему это почти удалось, в голос сквозь пелену ярости прорвался голос Тимура.

— Ты пугаешь Настю.

И ярость схлынула, багровая пелена спала. На плечах висел, тяжело дыша, Тимур. Тихо ныли собранные костяшки правой руки. Под ногами шевелились, начавшие приходить в себя, побитые парни. Настя тихо всхлипывала у стеночки. Осознание, что она испугалась именно его, острой иглой пронзило сердце. Мишка стряхнул, уже не так крепко сжимавшие его руки Тимура, пробормотал спасибо, взял Настю за руку и потащил ее к выходу. Все произошло достаточно быстро, никто не успел среагировать, но скоро здесь соберется толпа, и участвовать еще в одной разборке совершено не хотелось.

***

Мишка тянул, не замечая, что его крепкие пальцы больно врезались в тонкое запястье. Лишь на улице Настя смогла вырвать, начавшую неметь руку, а точнее Михаил ее сам отпустил.

— Ты что там?.. Ты за чем?… — неосознанно делая пару шагов назад, пробормотала Настя.

Взгляд скользил по широкой Мишкиной спине. Парень молчал.

На улице значительно похолодало. Мокрый, от моросившего весь день дождя, асфальт покрылся глазурью легкой изморози, а лужи стянул тонкий ледок. Дыхание легким белесым облаком срывалось с губ, осыпалось невесомым инеем. Куртка осталась в клубе, и холод легко пробрался под тонкую блузку, Бродил по коже, гонял стада мурашек. Настя зябко обхватила себя руками. Мишка молчал, и она не знала что делать: идти обратно в клуб или возвращаться в съемный дом одной.

Настя почувствовала, что страх перед Мишей, перед таким Мишей, которого она прежде не видела, сменяется страхом за него, такого, как он сейчас, потерянного. Она знала, что с ним что-то не так, даже не видя его лица.

— Миш? — тихо позвала она.

Он стоял все также не шелохнувшись, лишь плечи чуть-чуть опустились. Настя шагнула ближе, прикоснулась раскрытой ладонью к его спине.

— Миш, что с тобой? — совсем тихо спросила она.

И эти слова, а может легкое прикосновение сдвинули что-то в окружающем пространстве. Парень будто очнулся, резко развернулся. И Настя отступила. Его лицо ничуть не изменилось, в глазах плескалось тоже безумие, с которым он бил ни в чем не повинных парней там в клубе.

— Что со мной?! — Мишкин голос звенел на гране крика. — Это я у тебя хотел спросить. Что с тобой? Ушла неизвестно куда! Хотя обещала всегда быть рядом. Обещала не уходить, не пропадать, оставляя после себя лишь пустоту и боль! А стоит отвернуться, и тебя уже нет. Строила глазки кому-то другому!

Настя вдруг осознала, что под напором этих обвинений, несправедливых слов, отступает все дальше и дальше и не может остановиться. Парень, заметив это, быстро приблизился, два раза шагнув там, где она — десять. Вцепился в плечи, встряхнул, задышал хрипло в самое лицо:

— Почему? Почему ты не хочешь быть рядом? Почему ты всегда бежишь от меня? К кому угодно: к брату, Пчелычу, к каким-то левым парням, только не ко мне! Ты и сейчас бежишь. Вот стоишь передо мной, а сама, улыбаясь, уходишь.

— Миш… Те парни в клубе… Ты просто все не так понял… Они вовсе не…

— Мне плевать на твои лживые оправдания, — голос Мишки все же сорвался на крик. — Раз ненавидишь, так и скажи! Не прячь истинные чувства за поддельными улыбочками. Я знаю, давно знаю, ты лишь и ждешь, только и мечтаешь услышать, как захрустит мой сломанный хребет, что бы спокойно уйти. Чтобы облегченно вздохнуть и уйти не оглядываясь.

— Миш, о чем ты?

Пальцы Мишки больно врезались в плечи.

— Ненавижу! Ненавижу тебя!

Парень зло оттолкнул Настю, развернулся и бросился бежать, быстро скрывшись в темноте. Настя, потеряв опору, едва не упала. Ее подхватил Тимур, придержал. Он ощущал, как девушка вздрагивала, смотрела в след скрывшемуся Мишки, но бежать за ним даже не пыталась — ноги мелко дрожали и совершенно не слушались.

Настя обернулась. Тимур, как всегда пряччась за ослепительной улыбкой, точно за щитом, накинул на плечи девушки пуховик. Чуть дальше стояла Станислава, сжимая куртку Мишки.

— Вы давно здесь? — бесцветным голосом поинтересовалась Настя.

— Да не особо. Но на заключительную часть почти монолога на тему: «Никто меня не любит…», успели. Я аж заслушалась! Сколько возвышенности, экспрессии, чувств! Вы там без нас ничего не курили? Или водка паленая? Нет-нет… Я понял! Это любовь в столь странно проявлении.

Настя уже поняла, что чем больше и веселее он говорит, тем более обеспокоен.

— Что здесь случилось? — спросил Тимур совершенно серьезно.

— Ничего, — еле слышно ответила Настя.

— Я никогда не видел Мишку таким. Хотя он с самого утра, то есть вечера, в общем, как проснулся, какой-то странны.

— Это не он. Это яд. Я виновата, что просмотрела. Псы достали его.

— Что теперь?

— Ждать брата. Я не смогу помочь сейчас, а он сможет. Но Миша… Его найти надо…

— Да что с ним станется, — проговорил успокаивающе Тимур. — Погуляет, мозги проветрит и вернется. К тому же в такой легкой одежде, без куртки, да по такой погодке долго не нагуляешься.

— Он уже в доме старухи, — ровно проговорила Станислава.