Плач

— Я допрашивал Анну Эскью снова — тогда она была уже вне Тауэра, ее держали в частном доме под моим наблюдением до самого дня сожжения. Она с готовностью признала, что написала оскорбительный отчет о своем пребывании в Тауэре и что среди прочего обвинила меня и Ризли в том, что мы ее пытали. И что свои записи она тайно выслала наружу. Она не сказала, каким образом и через кого. Но в этом и не было необходимости — слежка за Милдмором дала мне ответ. — Ричард нахмурился, играя желваками. — Она смеялась мне в лицо, гоготала, торжествуя, что выслала свои записи из Тауэра! — злобно прошипел он. — О, ничего Анна Эскью так не любила, как оставлять за собой последнее слово! Я подумал, что она и тут попытается, но…

Он замолчал, и я закончил за него:

— Порох взорвался. Я помню.

— Да, я видел тебя там.

— Вы боялись, что она могла что-то сказать, сэр Ричард? Что? — тихо спросил я.

— Что-то про меня. И еще про кое-кого. Повторить всю ложь из своих записей, ведь в наши дни еретическая пропаганда…

— Если вы знали, что ее записи у Грининга, почему вы не арестовали его? И Милдмора?

— Лучше действовать тайно, — коротко ответил Рич, и я подумал: «Вот почему он напуган!» Король уже был зол на него за пытки Анны Эскью с целью добыть компрометирующие сведения о королеве, и тайный советник боялся, что если о пытках узнают все, это может оказаться концом его карьеры. Стало ясно, что ему, слава богу, ничего не известно о «Стенании».

В голос Ричарда снова вернулась самоуверенность.

— Само собой, не только я обеспокоился, что писания Анны Эскью будут раскрыты. Так же сильно — поскольку она наняла тебя — обеспокоилась и королева. Эскью могла написать что-нибудь про свои связи с королевой или ее радикальными друзьями. — Рич махнул рукой. — Но мне теперь не до ее забот.

— Сэр Ричард, в это трудно поверить. Ведь вы с Ризли несколько месяцев пытались поймать ее на этом — несомненно, по поручению епископа Гардинера.

— План Гардинера провалился, — напрямик признал мой давний враг. — Он опирался на свидетельства против королевы, но против нее ничего не нашли, как тебе, конечно, известно. Король предупредил нас с самого начала, что мы должны привести ему доказательства: она раздражала его своими поучениями, но он все еще любит эту женщину. Теперь он злится на всех участников того плана, а королева снова в милости. Меня больше не интересует, еретичка она или нет.

— Значит, — начал я, — вам по-прежнему важно найти записи Анны Эскью. Вы хотите сохранить свое положение. А возможно, речь идет даже о собственной шкуре.

— А кто не хочет? — В голосе Ричарда послышалась угроза. — Королева тоже, не сомневаюсь, хочет, а поскольку она привлекла тебя, догадываюсь, что в писаниях Анны Эскью может быть что-то опасное для нее.

Я не ответил. Рич вздохнул и устало продолжил:

— Только всякие эскью и гардинеры в этом мире готовы рисковать жизнью из-за таких вопросов, как природа мессы. — Он наставил на меня палец. — Прежде всего думать о себе — вот что должен делать здравомыслящий человек. Ты прав, Шардлейк, я хочу обеспечить свою безопасность, как и королева. Я зашел в тупик, пытаясь разыскать тех скрывшихся людей. Думаю, и ты тоже. У меня есть шпион в порту, и, по его словам, не только у меня. Есть и другие, кто следит, не попытается ли кто-нибудь вывезти книги. Те другие, подозреваю, работают на королеву.

И снова я не ответил.

— Мои ресурсы ограничены, как и твои, — продолжал Рич раздраженным тоном. — Я предлагаю вместе разыскивать книгу Эскью. — Он издал горький смешок. — В последние пятнадцать лет заключаются странные союзы.

— Не могу забыть, чем закончилась наша последняя сделка, — сказал я наконец. — Вы попытались меня убить.

Тайный советник пожал плечами:

— О, я бы хотел твоей смерти, не сомневайся! Но тут замешаны более важные дела. Предлагаю тебе ограниченное сотрудничество с конкретной целью. И, конечно, ты находишься под защитой королевы.

Я откинулся на спинку стула.

— Мне нужно некоторое время подумать.

Я питал сильные чувства к Ричу — смесь отвращения, ненависти и полного недоверия. Хотя, нужно признаться, я получал и некоторое удовлетворение, сидя за столом и впервые договариваясь с ним на равных, а также удовольствие от того факта, что я знал больше, чем он. И в смысле целесообразности мой собеседник был прав: сотрудничество имело смысл. Более того, сотрудничество с ним дало бы мне возможность попытаться предотвратить самое страшное и не дать ему получить вместе с записями Анны Эскью еще и «Стенание», поскольку это был действительно взрывоопасный материал. На этот раз это я вел бы двойную игру с Ричем.

— Ты хочешь сказать, что тебе нужно время, чтобы проконсультироваться с людьми королевы, — предположил советник. — Да, я понимаю.

— Вы понимаете, что книга Анны Эскью уже может быть вывезена из страны, чтобы напечатать ее за границей?

«А также и „Стенание“», — подумал я, но вслух этого не сказал.

— Я думаю, нет. — Рич снова склонился над столом, переплетя пальцы. — Ты знаешь Джона Бойла? Который теперь живет, как изгнанник, в Антверпене?

— Я знаю его репутацию.