Плач богов (СИ)

Конечно, это был всего лишь постыдный побег, так как оставаться здесь после того, что она сделала было бы крайне неблагоразумным при любом раскладе. Но разве она сделала что-то дурное (если не считать своего первого поцелуя с человеком, которого одновременно презирала, ненавидела, а теперь ещё и хотела!) или оскорбила кого-то незаслуженно? Тогда откуда это пакостное ощущение будто размазанной на душе грязи, от которой тянуло поскорее отмыться или же вырвать из памяти испорченным фрагментом отвратного кошмара. Ещё и чувство изматывающего страха на грани растущей паранойи. А вдруг он сейчас вернётся? Вдруг захочет что-то ей сделать?!..

- Всё будет хорошо. Главное, не волнуйся. Сама знаю, как чувство свободы по началу бьёт в голову, а потом возвращает на землю чем-то вроде отрезвляющего похмелья. Сейчас вернёмся и уложим тебя в тёплую постельку, а то уже дрожишь. Лицо горит, а руки ледяные – признак физического утомления и эмоционального дисбаланса. Со мной тоже такое частенько происходит, когда не рассчитываю сил на какие-то действия.

Наверное, Полин просто что-то говорила, лишь бы говорить и отвлекать подругу пространными беседами ни о чём. И Эвелин была ей безмерно благодарна ещё и за это. И в первую очередь за то, что та не стала расспрашивать, что же с Эвой случилось и почему ей срочно захотелось вернуться в Терре Промиз. А ещё просто хотелось прижаться к Полли, положить той на плечо свою отяжелевшую голову, закрыть глаза и просто ехать, не проронив ни слова со своей стороны.

Да, молча и желательно без мыслей. Она не хочет ни о чём думать и в особенности вспоминать! Не сейчас! Не сегодня! Не для того она убегает и нервно сжимает в пальчиках складки юбки на бёдрах. Если бы можно было как-то забыться, что-то для этого выпить или отключить и тело, и разум. Только как? И оставаться одной – тоже не выход. Ей нельзя этого делать ни в коем случае, иначе придётся включать память и снова чувствовать то, что с ней делали, а, значит, переживать заново всё, что с ней тогда происходило и что до сих пор продолжало зудеть в её коже, будто царапая острыми коготками, но отнюдь не до боли, а сладким раздражением – отпечатками чужих пальцев и губ. Кто бы мог подумать, что они сумеют её обнажить, даже не сняв с неё одежд, но, по крайней мере, заставив ощущать себя таковой. И откуда ей было знать, что теперь ей самой захочется потянуться к ним своими руками, то ли в желании прикоснуться, как к нечто реальному и живому, то ли прикрыть от чужих глаз, как телесную наготу, которая всем теперь видна.

Кажется, она сходит с ума. Или это из-за страхов? Или из-за всего сразу? Как и из-за понимания, что же она натворила, не задумывавшись в нужный момент о возможных последствиях. Значит, она сошла с ума ещё до этого! И никто её не остановил! Некому было её тогда одёрнуть и предостеречь от совершаемого безумия.

И что теперь? Как ей с этим жить дальше, да и доживёт ли она вообще хотя бы до завтрашнего утра?

- Может хочешь принять ванную или выпить горячего чаю? – уже где-то через час, когда они доехали окольными путями до конюшен Терре Промиз, а оттуда пробрались через служебные помещения подвального этажа к служебной лестнице и по оной в крыло с жилыми покоями, Полин помогла Эвелин и раздеться, и распустить тяжёлую причёску, и подобрать ночную сорочку на сон грядущий. Судя по звукам, доносившихся из открытых настежь дверей балконов первого этажа, бал и не думал заканчиваться. Ну и в комнатах Полли их никто не поджидал, а до этого не устраивал организационных поисков двух беглянок по всей территории поместья.

- Было бы неплохо, но лучше не сегодня и не сейчас.

Если бы ей предложили какое-нибудь средство для моментальной отключки от реальности и чувств, его бы она приняла даже не задумываясь.

- Ты вся прям как струна натянутая. Напряжена и дрожишь. Даже прикасаться боязно, а то вдруг лопнешь. – но Полин всё-таки попыталась растереть спину, плечи и руки подруге своими горячими ладошками, в надежде снять чужую скованность столь незатейливым способом. – Надеюсь, ничего дурного не успело произойти, иначе буду корить себя до конца своих дней из-за того, что потянула тебя в город, не задумываясь о последствиях. Папенька всегда меня предупреждал, что мой эгоцентризм до добра не доведёт.

- Всё хорошо, честно.

- Лин, ты только не замыкайся. Говори сразу, что тебе нужно. Горячего молока или чего-нибудь съесть. Тебе же нужно как-то успокоиться, а то ведь не заснёшь совсем.

- Нет, правда, всё нормально. Может немного перенервничала. А есть и пить я сейчас уж точно ничего не смогу.

Казалось, они не затрагивали болезненную тему разговора как раз по причине неуместного напоминания о произошедшем и то, что Полли не расспрашивала о случившемся, невольно наводило на мысль, будто она всё знает, поэтому так и печётся над подругой, как та курица над единственным цыплёнком.