Плач богов (СИ)

Стыд! Позор! Откровенный кошмар из оживших всех враз подсознательных страхов и бесконтрольной паники. Наверное, в подобном состоянии проще и лучше потерять сознание, иначе пережить этот ад наяву просто нереально. Всё равно что заживо гореть в этом ужасе далеко не пять и не десять минут, не зная, как остановить всё это! Как вырваться из этой впившейся в кожу и в нервы паутины обострившихся страхов, которые стискивали своими раскалёнными колодками лёгкие и сердце всё плотнее и туже.

А вдруг она действительно не выдержит? Хлопнется в обморок на глазах у стольких свидетелей?..

Господи! Как ей убежать от этого? КАК?

Она выскочила на раскалённый воздух под яркое солнце, в душную жару ставшего абсолютно чужим и негостеприимным Гранд-Льюиса. Маленькая, бьющаяся в беспощадных силках собственных кошмаров никому ранее не интересная серая птичка. Продолжая зажимать рот мокрой от слёз и пота ладошкой, Эвелин бежала – семенила сбивчивыми шажочками в едва осознанном направлении. Скорее, бежала по интуиции, не понимая как и не разбирая куда. Видимо, ноги сами несли по выбранному ими направлении, обратно на привокзальную площадь, но едва ли в поисках спасительного убежища.

Она поняла, что там его нет, когда притормозила у узкого зазора в высоком ограждении, в которое ещё совсем недавно заходила с обратной стороны, ни о чём таком не подозревая. А теперь… Теперь она вцепилась в прогретый полуденным солнцем чугун кованного забора трясущейся рукой, как за спасительный буй посреди бушующего океана.

Вынужденная передышка вначале постыдного побега? Она куда-то продолжала убегать? Куда же? От чего и зачем?

Она даже думать об этом не могла, не то, чтобы дать себе хоть какое-то указание в выборе верного курса. Какой к чёрту выбор, когда так хочется умереть или сгореть до смерти в собственном стыде?

К тому же взгляд без проблем находит на слегка прореженной площади, где-то в пяти ярдах перед собой, знакомый экипаж вместительного ландо. На его обитых тёмной кожей скамьях, как ни в чём ни бывало, восседали все сёстры Клеменс. Все, как на подбор, с раскрытыми зонтиками над высоко поднятыми головками в декоративных шляпках. И все смотрят в сторону Эвелин, будто в ожидании долгожданного знака, когда же можно будет расхохотаться в полный голос и восторженно захлопать в ладошки.

- Мисс Эвелин! Где вы были? – возмущённо-шокированный голос Лилиан на несколько секунд притянул взгляд к немолодой женщине, стоявшей до этого возле экипажа, рядом с Джошуа, кучером и портовыми носильщиками, цеплявшими последний кофр на «запятки» коляски. – Куда это вас понесло одну и без сопровождения?

Видимо, её уже успели обыскаться, поэтому и заметили почти сразу. Поэтому ей и стало ещё хуже, буквально до рвотных спазмов. И в голову конечно дало. Периодически накатывало, будто чья рука стягивала тугую леску силков-сетей на её теле, вынуждая к рефлекторной борьбе и сопротивлению. Ей даже не нужно было ничего делать, мышцы напрягались самопроизвольно, как и гонимая взбеленившимися чувствами по венам и артериям почти кипящая кровь. Она и горела изнутри, ещё и под палящими лучами тропического солнца, чувствуя, как кожа под слоями душных одежд всё интенсивнее и беспрестанно покрывается раздражающей плёнкой липкой испарины. А иногда и вовсе казалось, будто по ней стекают обильные ручейки пота, прямо под тканями нижнего белья.

Какое мерзостное ощущение, вызывающее безумное желание содрать с себя эти пропитанные запахами и водными парами мужской бани отвратные тряпки и конечно же смыть всю эту грязь, вместе с воспоминаниями… Вместе с пробирающим насквозь взглядом миндалевидно-кошачьих глаз цвета чёрно-бурого обсидиана, способного считывать чужие мысли до того, как тем суждено родиться на свет.

Какой стыд! И она ещё смотрела в них! После того, как прошлась по наготе их владельца с головы до ног всего в паре футах от их пронизывающего взора. Боже правый, да она даже скульптуры в музеях не позволяла себе так разглядывать.

И что ей теперь делать? Как избавиться от этого кошмара, прекрасно понимая насколько это будет нереально в ближайшие часы, а то и целые дни? Проснуться от этого уже не получится. Ведь об этом обязательно все узнают и довольно скоро – Софи постарается. Но, самое ужасное, знает ОН! Потому что теперь он – часть её позора! Растёкшиеся по сознанию и сущности кусочки жидкой грязи, словно помаранные его же пальцами.

Да, он не касался её в физическом понимании, но это было куда страшнее и противнее! Её коснулись и испачкали намного глубже и куда осязаемей.

- Мисс Эвелин, что с вами? – неужели Лили разглядела, что с ней происходит? Хотя это же очевидно.

Цепляться за чугунный прут забора, едва не виснуть и не прижиматься к нему мокрым лбом, жмурясь, зажимая рот ладонью и чуть не скатываясь на булыжник мостовой. Тут и с двадцати ярдов поймёшь, что с нею что-то не так.