Плач демона вне закона (ЛП)

Его скрипучий голос поддразнивал, и зная, что я нахожусь в ловушке, пока мы не доедем до верхнего этажа, я прошла в угол и прислонилась к стенкам, не заботясь, как это выглядит для камер. Я была зла. Я не собиралась прикасаться к линии. Вы не достаете оружие, если не планируете использовать его, — и вы не ищете линию на глазах противника, владеющего лей-линейной магией, если не хотите, чтобы вас размазали по стенке.

Улыбка Квена исчезла. В рубашке с длинными рукавами, соответствующей черным брюкам, отдаленно напоминающим униформу, он казался совершенно безвредным. Да, он был безвреден. Как безвредна черная мамба.

В ботинках с мягким подошвами он был лишь на несколько дюймов выше меня, но двигался с текучей грацией, наводящей на мысль, что он отреагирует на любое мое движение раньше, чем я на самом деле его совершу. Я находилась в ловушке в крошечной металлической коробке с эльфом, отлично владеющим боевыми искусствами и черной лей-линейной магией. Возможно, стоит вести себя хорошо. Хотя бы, пока двери не откроются.

Кожа на лице Квена была испорчена шрамами, которые появились у некоторых внутриземельцев после Поворота, однако оспины на смуглой коже только прибавляли ему внушительности. Его шею отмечал шрам от вампирского укуса — бесформенное пятно белой рубцовой ткани, скрытое высоким воротничком его черной рубашки. Этот шрам оставил разозлившийся Пискари, и я задавалась вопросом, как Квен справляется с проблемой непривязанного укуса теперь, когда вампир действительно мертв. У меня тоже такой был, но Айви убьет любого вампира, покусившегося на мою шею, и весь Цинци об этом знает. У Квена не было такой защиты. Возможно, он хочет поговорить со мной об укусе, — если не о предвыборной кампании Трента, конечно.

Квен был начальником охраны Трента Каламака — в высшей степени квалифицированным и на сто процентов ему преданным, хотя я бы доверила свою жизнь этому эльфу, если бы он пообещал охранять мою спину. Трент был опасен, и я ему не доверяла, но он наносил урон словами, а не действиями, — вонючий политикан в лучших своих проявлениях и убийца в худших. Материально успешный, привлекательный, харизматичный плейбой эффективно управлял большей частью преступного мира Цинциннати и незаконной торговлей бримстоном по всему северному полушарию. Но единственным, за что он мог попасть в тюрьму — кроме обвинения в убийстве, по которому я взяла его под стражу на целых три часа несколько месяцев назад — была торговля бионаркотиками. И это было для меня как кость в горле, ведь я выжила только благодаря им.

Я родилась с достаточно распространенным среди колдунов генетическим заболеванием — синдромом Розвуда, из-за которого в моей митохондрии фермент, обеспечивающий иммунитет, был подменен чужеродным; я должна была умереть, не дожив до двух лет. Поскольку мой папа тайно работал вместе с отцом Трента, трудившимся в то время над спасением своей расы, тот подправил генетический макияж моей митохондрии, изменив кое-что так, что организм оказался способен игнорировать чужой фермент. Я думаю, он действительно не знал, что этот фермент позволит моей крови активировать демонскую магию. И я благодарила бога, что единственные люди, которым об этом известно, это я и мои друзья. И Трент. И несколько демонов. И кто угодно, кому демоны об этом расскажут. И кому расскажет Трент. И, конечно же, Ли, единственный другой колдун, которого вылечил отец Трента.

Окей, возможно, мой секрет еще не стал известен всему свету.

В настоящее время наши отношения с Трентом зашли в тупик: я пыталась отправить его в тюрьму, он пытался то нанять меня, то убить — в зависимости от своего настроения. И если я сорву банк, придав огласке его незаконные операции с бионаркотиками, то, вероятно, закончу свою жизнь в психушке где-нибудь в Сибири, — или, хуже того, окруженная соленой водой, например, в Алькатрасе (тюрьма для особо опасных преступников на острове, штат Калифорния), — а он выйдет на свободу и продолжит свою избирательную кампанию быстрее, чем пикси чихнуть успеет. Это просто вид личной власти, которой обладает человек.

И вот это действительно раздражает, думала я, переступая на другую ногу, поскольку двери лифта открывались.

Я немедленно выскочила из лифта и нажала кнопку вызова. У меня не было шанса пробежать мимо Квена через зал к другим лифтам. Я импульсивна, но не глупа.

Эльф тенью метнулся от стены к дверям лифта и встал перед ними, словно телохранитель, пока они не закрылись снова.

Я нашла глазами в углу камеру, дружелюбно подмигивающую красным огоньком. Надо стоять здесь, пока не приедет другой лифт.

— Не трогай меня, — пробормотала я. — Во всем мире нет столько денег, чтобы я снова согласилась работать на Трента. Он капризный, властолюбивый, испорченный ребенок, который думает, что он выше закона. И он убивает людей, как бомж открывает стручок бобов.

Квен пожал плечами.

— Зато он предан людям, заслужившим его доверие, умен и щедр по отношению к тем, о ком заботится.