Плачь, детка, плачь (СИ)

Сет родом из очень состоятельной семьи — это тоже мне знакомо. Мой терапевт доктор Дэниелс — он, кстати, ПКХТ: папочка, которого хочется трахнуть, но только внешне — сказал, что у меня отцовский комплекс, что объясняет, почему он мне нравится, хотя ему уже сорок три, и у нас с ним даже что-то было. До Сета. По его словам, я постоянно создаю ситуации, которые знаю и которые мне знакомы, потому что тогда я чувствую себя в безопасности. То есть, новые люди — старая история. Вообще-то я думала, что с Сетом начну все сначала — жизнь с нового листа, но чем больше думаю о Мейсоне Раше, тем больше замечаю сходство. Он — смесь Райли и Мейсона, что еще более типично.

«Черт возьми, Эмилия», — я слышу голос Мейсона у себя в голове и хочу удариться лбом о стол. Снова начинается: я схожу с ума, я его слышу.

«Детка, — говорит он в своем стиле плохого парня. — Если ты не перестанешь думать о других мужчинах, которые тебе в отцы годятся, я привяжу тебя к своей кровати, и там ты останешься на весь день, Эмилия».

— Проклятье, — шепчу я, и Бриджит удивленно смотрит на меня. Это не может сейчас происходить, я же была на правильном пути. Обреченно провожу руками по лицу.

Супер!

«Я тоже так думаю», — говорит Мейсон и улыбается.

***

На следующее утро я все еще уставшая. Мы провели весь вечер в ресторане с родителями Сета, разговаривая о пальмовом масле и вырубке тропических лесов. Сету было так же скучно, как и мне, потому что он играл под столом между моими бедрами.

Господи, этот парень сумасшедший.

«Ну как, детка, ты что-то замечаешь? — спрашивает Мейсон в моей голове, валяясь на огромной черной кровати, с небрежно зажатой между пальцами сигаретой. — Ты всегда будешь искать то, что могу предложить тебе я, но никогда не будет так хорошо, как было со мной, Эмилия… «

— Эй, детка! — Сет вырывает меня из мыслей, и я вздрагиваю.

— Да?

— Я спросил, будешь ли ты латте с карамелью?

«Я тебе сейчас дам латте, ушлепок», — рычит мой внутренний Мейсон. Я качаю головой, чтобы прогнать его. Господи!

Сет такой же уставший, потому что я всю ночь не давала ему спать, выплескивая на нем свой стресс. Физически.

Теперь я так делаю.

Трахаюсь как Мейсон — и мужчинам это нравится.

Мейсону это бы понравилось больше всех, но он больше никогда не сможет насладиться моей киской.

«Ты сама в это не веришь, Эмилия. Если я захочу твою киску, я ее возьму, Эмилия», — говорит Мейсон и выдыхает дым в мой мозг.

Тяжело вздыхаю и шиплю:

— Вон из моей головы!

— Что? — сонно спрашивает Сет.

— Да-да, латте с карамелью, пожалуйста! — мотаю головой. — Господи, я просто устала.

Сет идет ко мне. Я все еще лежу на диване и пытаюсь проснуться. Он ставит передо мной чашку, хватает одной рукой мое лицо, так что мои щеки немного сжимаются, и говорит:

— Приятно знать, что я тоже могу затрахать тебя до изнеможения, детка! — я слегка вздрагиваю.

«Нет, Эмилия, мы совершенно не похожи, твой новый хахаль и я», — говорит Мейсон, поднимая брови.

Сет коротко целует меня и уходит делать кофе себе, в то время как я, вздохнув, опускаюсь на подушки и думаю: «Проклятье, Мейсон»!

22. Терапия у доктора Дэниелса, Мейсон

Эмилия

В два часа дня я прощаюсь с Сетом. Он идет на еще одну лекцию, которая проходит сегодня после обеда, а я еду на такси к доктору Дэниелсу. Китон даже купил мне машину, но я редко на ней езжу, потому что после ДТП с Сетом я боюсь сломать еще что-либо и Нью-Йоркское движение сводит меня с ума.

Сейчас машина стоит в студенческом гараже, который я снимаю, и я там практически не появляюсь. Всегда нахожусь у Сета. Потому что в общежитиях общие души, а это противно.

По пути к доктору Дэниелсу звоню Китону. Он берет трубку после первого гудка.

— Эмилия? — говорит он. Я люблю слышать этот голос. Он напоминает мне голос Мейсона и в то же время вызывает чувство доверия в моей груди.

— Привет, — тихо и осторожно отвечаю я.

— Что случилось, Эмилия? — сразу же спрашивает он. Когда мы созваниваемся, он звучит практически так же, как будто разговаривает с Мейсоном. А это значит, что я стала частью семьи.

— Ты сейчас работаешь, я мешаю? — отвечаю вопросом на вопрос и слышу, как закрывается дверь.

— Ты никогда не мешаешь.

— Ладно.

— Сраная жаба должна тоже периодически что-то делать, — шипит он. Я пытаюсь это игнорировать, но прекрасно понимаю, кого он имеет в виду. Как только представляю, что Мейсон, возможно, прямо сейчас находится в нескольких шагах от своего отца, во мне все сжимается.

— Ну… Я еду к доктору Дэниелсу, — осторожно говорю я.